- Шиа молата! Куа ми! – яростный шепот Лео заставляет меня
открыть глаза и покраснеть от стыда. Надеюсь я и так красный от
бега и не видно.
Лео покрутил головой по сторонам, прислушиваясь. Мне кажется у
него и уши шевелятся. Потом уселся рядом со мной, значит и на самом
деле оторвались от погони. Или нас не стали преследовать, что тоже
не исключено. Им достался пусть слегка и помятый, но достаточно
дорогой джип, зачем им бегать за пустышками. Хотя продать в рабство
троих мужиков тоже денег стоит.
Зашелестел по листьям начинающийся дождик. Совсем хорошо - и
остыть можно и пот смоет. Промокать все равно нечему, тонкая
футболка и драные шорты. Недолго обновки продержались целыми. Но
Лео не дал сидеть, поднялся, жестом позвал идти за ним. Какой
молодец, коробку не бросил, вот она стоит под деревом, крона
густая, широкая и дождь не промочит.
Дождь перешел в ливень, а мы как под навесом. Но пара минут и
снова солнце, вот что значит тропики. Лео поднимается, я пытаюсь
тоже, но наступив на поврежденную стопу, валюсь обратно.
- Чъерт побьери! Лео, добей меня, чтобы я не мучился!
Лео нахмурившись раздумывает о чем-то своем, моего предложения
он все равно не понял. Уселся снова, подтянул поближе коробку. Да,
самое время подкрепиться, меньше нести будет. Воды вот только нет.
Словно услышав меня Лео снова поднимается, срывает большой лист
наподобие лопуха, ловко сворачивает из него чашу. И начинает
стряхивать в него воду с листьев дерева. Довольно быстро набирает
примерно стакан жидкости, осторожно подает мне и отправляется
собирать вторую порцию. Вода мутная, но в моем положении уже боятся
нечего. Выпиваю всю и даже облизываю распрямленный лист.
Отказываюсь от второй порции, снимаю обувь и начинаю процесс
самолечения. Очень редко приходилось этим заниматься, серьезным
почти никогда не болел, а на мелкие синяки и ссадины внимание не
обращал. Да и себя лечить получается плохо, раза в три хуже, чем
других. Вот и сейчас, себе лишь немного снял боль, а у Лео,
внимательно наблюдавшему за моими действиями довольно быстро
устранил порез на лодыжке, почти до незаметного. Парень неверяще
провел по гладкому месту пальцем, потом уставился на меня, как на
самого большого их шамана, округленно-восхищенными глазами. Из его
лопотания я ничего не понял, предполагаю, что приносит клятву
верности.