Я продолжала молчать и смотреть на самоуверенного мужчину. Мысленно обращаясь к Всевышнему, чтобы он послал ко мне на помощь, хоть кого-нибудь. Моё мольбы были услышаны, не совсем то, что я хотела конечно, надо было точнее желание формулировать.
— Греди, ты заблудился, здесь риага нет, — произнёс зашедший Анрэй. Следом за ним, шла Дерин, в руках которой была чашка с отваром изготовления травницы Кары, по доносившемуся запаху (его не с чем не спутать) и миска с такой же вонючей мазью. А муж держал в руках чашку с тушёным мясом и овощами, кружка с чаем и косточкой для Феликса.
— Я заглянул к Куинн узнать, как она и побеспокоился о том, чтобы была сыта. Ты, как всегда опоздал и не справился со своими обязанностями, — ответил Греди, развернулся к двери, напоследок бросив, — Куинн — не глупи.
А мне хотелось выть, кричать и ругаться матом! Почему так?! Так всё не вовремя!
— Анрэй, Дерин добрый день. Я рада вас видеть, — поприветствовала их, натянув счастливую улыбку.
— Пей, — буркнула Дерин, вручив кружку в руку, — давай я быстро смажу шишки, некогда с тобой сидеть.
— Спасибо Дерин, — поблагодарила девочку, понимая, что она была недовольна увиденным.
— Куинн, завтра я уезжаю. Утром… до восхода солнца, буду ждать тебя у дома Кахира, — сообщил Анрэй и не глядя на меня, покинул комнату.
— Трындец! — стукнув по кровати кулаками, я тут же взвыла от боли, — Дерин, всё не так. Помоги подняться, мне нужно.
Вставать было больно, очень больно… Ногу корёжило немилосердно, но я, сцепив зубы прошлась по комнате несколько раз, потом со стоном, опустилась на кровать.
— Давай намажу, станет легче, — сменила гнев на милость Дерин, — мы всё что ты просила, сложили в два мешка. Лежат у нас в доме, когда будешь уезжать, мимо не проедешь.
— Дерин, прости. Но где у вас?
— Дом Кахира, это мой папа, — пояснила девочка.
— Спасибо большое. Чтобы я без вас делала. И Дерин, принеси пожалуйста сюда мешок, мне необходимо сложить вещи из сундука, а ещё мне понадобятся ножницы и иголка с нитками, — произнесла я, понимая, что наглею.
Через пять минут я стала обладательницей огромных ножниц, толстенной иглы и не уступающих ей в этом ниток.
Оставшись в одиночестве, я с трудом дошла до сундука, где хранилась моя немногочисленная одежда. Вытащив платье и рубаху внимательно осмотрела их, ткань отвратная, но выбора всё равно нет.