И крепко прищемила монстру шкуру прищепками. И еще кой чо важное
прищемила да не при детях будет сказано.
Повисел, повисел стиралошный монстр, подергался, подергался, но
прищепки хозяйке достались в наследство от бабушки и держали
крепко.
- Помогите. – пискнул стиралошный, особо ни на что не
рассчитывая. От отчаяния больше.
Поздно вечером, как только хозяйка ложилась в спальне читать, у
кухонных монстров начиналась Безшумная огрызошная вечеринка. И
такая она была популярная, что даже из соседних квартир монстры
припирались. И тараканы, и прочие букашки. И некоторые коты даже.
Короче, много тусовщиков набивалось. Секьюрити пускали только самых
бесшумных и быстрых, тех кто мог за секунду до открытия двери
успеть зашифроваться под тапок или еще под что. Зайдет бывало
хозяйка с книжкой водички попить или немножко пельменей поесть в
час ночи, а там и на люстре в десять рядов висят, и под ковром в
три слоя. И тишина. Очень любила хозяйка такие тихие вечера, когда
даже любимые тапки сами собой подбегали к ногам.
На писк стиралошного монстра приперлись все. Вообще все. И
десять рядов с люстры, и три слоя из-под ковра. И тараканы, и
прочие букашки. И чей-то давно умерший кот. Не то чтобы скелет,
скорее привидение кота. Ну не захотел идти на Зарадугу, сидел,
сидел, слушал как ему ангелы кискискают, передумал и пошел обратно
по тоннелю домой. Так и бродит до сих пор по девятиэтажке где
хочет.
Приперлись все, стали бесшумно ржать и клешнями да щупальцами с
ложноножками тыкать:
- Блевотка висит! Ха-ха-ха. Идиотище.
Ну сам виноват как бы. Не надо было выпендриваться, нос воротить
от кухонных монстров. Виси теперь, друг сердешный до утра. А утром
хозяйка сама решит, что с этими страшными зелеными трусами делать.
Может выкинет нафиг в мусопровод, там на стиралошного монстра
помоешные давно зуб точат. А не надо было в мусопровод орать:
«Дураки вонючие!».
Очень плохо у стиралошного монстра с дружбой было. Не любил его
никто.
Перестал он пищать о помощи, повисел молча три минуты да и
заревел с зелеными такими красивыми соплищами: «Я больше не буду,
простите меня!».
Ну, кухонные добрые душой были ребята. Когда всю жизнь возле
вкусных огрызков да в тепле обитаешь, говнистых характеров не
бывает. Говнистость она от голода, холода и прочих неблагоприятных
условиев появляется в организме.