Граф вспомнил зверангов и птигонов в королевском дворце, ныне – бесполезно окаменевших существ, пугающих дворцовую знать своей уродливой внешностью. А ведь эти существа – защитники рода, сила, способная уничтожить любого, кто поднимет руку на избранного Небом. Почему же они не помогли, когда Аннет оказалась наедине с ядовитой мандоррой?
Хотя, да, граф вспомнил, что Главный маг из Королевского совета, расследующий убийство принцессы, уловил тень странного заклинания, заморозившего существ буквально на две минуты. И этого хватило, чтобы произошло несчастье.
Магистр махнул рукой проезжающему мимо наемному экипажу. Назвал адрес, ловко нырнул внутрь и, усевшись, задумался. Он должен вытрясти из сына художника все, что тот знает. И что не знает – может быть, догадки, предположения, его собственные выводы.
Ехали с полчаса. Возница завернул на тихую улицу и остановился неподалеку от небольшого двухэтажного домика. Ближе подъехать не удалось – вокруг стояло жандармское оцепление и куча людей, что-то тревожно обсуждающих. Граф расплатился и отпустил экипаж.
- Леди, отчего здесь так много коронеров? – С легкой улыбкой и беспечным тоном спросил он у двух пожилых дам, стоявших неподалеку.
- О, сьер! Тут такое! Мое здоровье не выдержит этого потрясения!
- Лиззи, не верещи, как сорока. Уважаемого сьера не интересует твое здоровье!
- Но Виола!
- Послушайте меня, и не слушайте эту сороку, - одна из дам, полненькая старушка с решительным выражением лица, сердито зыркнула на подружку и развернулась к Бритту. – Произошло убийство. Час назад служанка молодого господина, хозяина этого дома, обнаружила его мертвым.
- Раньше в этом доме жил известный художник. Ох, как же его имя! Виола! Ты же все знаешь!
- Да что же ты так кричишь мне в ухо! А вы, сьер, не обращайте на Лиззи внимания, она такая разговорчивая, что утомит своей болтовней даже статую, - дама опять обратилась к графу. – Так вот, что мы знаем про этого несчастного молодого человека. Его нашли с синим лицом, синим телом, и вокруг, в комнате, все было покрыто синей паршой. Говорят, это какая-то магическая гадость, поедающая все живое, даже кактусы. Наше спасение, что она недолговечна и умирает через час после того, как ее распылят по комнате.
Граф изобразил на лице изумление, пробормотал что-то о наказании Небес, нарочито театрально вздохнул, на что обе дамы закивали как болванчики из циркового балагана. В это время входная дверь дома распахнулась и два санитара в длинных черных халатах вытащили носилки, укрытые простыней. Дамы закатили глаза. А магистр, продолжая охать, незаметно ретировался, обходя любопытных зевак.