Лея ошарашено уставилась на подругу.
- Что это значит?
- А то и значит. Ты слышала, полгода назад, в провинции казнили несколько сельчан за то, что они не сохранили урожай пшеницы, который побил град? Эти поля были королевской вотчиной. А две недели назад на Воловьем пустыре показательно пороли дворцовых слуг. Какая-то там история была.
- Воловий пустырь?
- Не слышала? Это место публичных казней и пыток. И знаешь, я сама заметила, что-то происходит в нашем королевстве. Король зачем-то развязал ненужную войну с Ализорой, якобы, он имеет законные претензии к этому княжеству. Разорвал отношения с Вигором. В общем… Да, ладно, - Кэтлин хмуро замолчала.
Лея не стала ее переспрашивать и допытывать. Зачем? Тайны, известные ей, не менее страшные. И эти тайны касаются лично ее.
- Так что там насчет Хоуди?
- После пары к нам зашел секретарь и сказал, что Дана требует профессор Грили, что она в лечебнице, а потом назвал номер кабинета. Так вот, я знаю этот кабинет. Это лаборатория лечебной магнефии. Знаешь, что это такое?
Лея вытянула лицо.
- Откуда, дорогая?
- Так вот, магнефия – это особый метод лечения, при котором больного лечат потоком парамагического эфира, по классификации – уровень WJ. В общем, жуть, новая разработка. Понимаешь?
Лея нахмурилась.
- Получается, профессор в курсе его болезни?
- Именно, - торжественно подтвердила Кэтлин. – Я кое-что придумала. Если что – не удивляйся.
- Как скажешь, - хмыкнула Лея, и девчонки взбежали по ступеням высокого трехэтажного здания.
Зайдя внутрь, Лея обомлела. Холл взвился стрельчатым потолком – настолько высоким, что девушка замерла, задрав голову. Из холла разбежались крылья коридоров. А какие запахи! Воздух настоян на векенейской лаванде, кушкумице, серебрянке…
- Идем, - дернула за локоть Кэтлин, и они свернули к внутренней лестнице, поднялись на второй этаж.
Мимо проходили студенты Целительского факультета. Барышни – в глухих белых фартуках и шапочках, парни – в накидках с прорезями для рук. Лею и Кэтлин они провожали безразличными взглядами, в которых читалась покровительственность и превосходство.
Да уж, за две недели Лея прочувствовала иерархию, сложившуюся в Академии. Целители и правоведы – каста высших. Артефакторов принимали в меру снисходительно, и уже на третьей ступени – зельевары, так сказать, те, кто ближе к народу. Почти ремесленники.