Пришлось вновь изображать реактивный колобок. К моменту, как я
вновь утвердился в приличной для любого разумного позе, когда
голова сверху, а ноги снизу, мой оппонент вновь был вооружен и
опасен, более того – приближался ко мне приставным шагом с самой
глумливой ухмылкой на лице.
На выстрел в живот из выхваченного из-за пояса пистолета
оппонент отреагировал обиженно-выпученными глазами, затем,
схватившись за пораженное место, упал на землю и принялся страдать.
Я горестно вздохнул, вставая на ноги.
- Сколько раз мне еще тебе нужно повторять… - сев на корточки
рядом с пораженным в область пуза эльфом, я трагично покачал
головой, - …ты можешь быть самым молодым мастером оружия во всей
Куатре, но бойцом это тебя не делает!
- Кха… кха… ыыы, - информировал меня собеседник, пуча глаза и
глотая ртом воздух.
- Только тебе стоит занять шаблонно-выигрышную позицию, как тут
же распушиваешь хвост, начинаешь выделываться, играть на публику.
Рефлекторно! Сколько раз мне еще надо будет выстрелить в твое
неумное тело перед тем, как хоть что-то начнет доходить до головы,
а, господин Карз?
Лежащее тело, активно стонущее от легкой травмы брюха каучуковой
пулей, принадлежало юноше эльфийской расовой принадлежности, едва
достойному этого высокого звания. Я бы его назвал скорее
«мальчишкой», чей возраст успешно был замаскирован жилистым и
прекрасно развитым телом, обещающим в зрелые годы достичь едва ли
не орочьих размеров. Отрок действительно обладал выдающимся
талантом как во владении собственным телом, так и в оперировании
разным холодным оружием, отдавая предпочтение длинному прямому
мечу, а посему совсем безблагодатно считал себя воином. Из-за этих
опасных заблуждений мы и пришли с его отцом, Жаризом Карзом, к
обоюдовыгодному соглашению, вылившемуся в ежедневные тренировки.
Мелкому Тагару эти тренировки нравились ровно до момента, пока я не
выстрелил в него первый раз, но прогрессировать юный мечемахатель
откровенно отказывался.
- Это не-чхе-стно! – в который раз выдавил эльфенок, - Я
силь-нее!
- …и сильнее, и умнее, и ловчее… - легко и утешительно начал
врать я, покачивая головой в такт словам, - …только вот лежишь
мертвый. Можешь даже язык высунуть для убедительности. А почему ты
лежишь мертвый?
- Пхотому что ты подлый!
- Над тобой вон, Эльма ржет. Почти в голос. А, нет, уже в голос.
Даже она понимает, что на войне правил нет. Любой безродный
придурок с ружьем столетней давности выбьет тебе мозги несмотря на
род, талант, знания и деньги, которыми тебя одарила семья…