Геша видел то, что когда-то мелькало в кино «про войну», но куда
чаще его глазам представало другое, чего по телику не углядишь –
грязная изнанка победы, ее гной, ее кровь и сукровица.
Порой Репнин задумывался, куда, в какие пространства, времена и
миры перенеслась душа самого Лавриненко. Не дай бог, в его
выморочное тело!
Геша прекрасно помнил ту боль, тот страх, что рвали его в башне
«Т-72», когда горел танк. Хотелось надеяться, что экипаж
выжил-таки.
Выздоравливать обгоревшим, с кожей, превратившейся в черную
корку – это мучение, долгое, просто нескончаемое, но боль, пускай
через месяцы, все равно проходит, и ты радуешься простейшим вещам –
теплу, ветру, воде, дыханию, - еще сильнее, чем прежде.
Интересно, что подумает Лавриненко, перенесясь в будущее?
Коммунизма там точно нет. Социализма, впрочем, тоже.
Зато есть капитализм – кондовый, полууголовный. Мещанский строй.
Вот кому надо будет психику беречь!
Эпоха Сталина – это не мрачное кровавое средневековье, это весна
истории. Грязная, голая, но готовящая цветение.
У людей есть вера и надежда, мечты и ожидания. Расскажи кому из
них, что все их труды, все утраты пойдут прахом, что и партию
развалят, и СССР распадется – не поверят же, посмотрят
неодобрительно, разговаривать перестанут с «пораженцем»…
Репнин усмехнулся. Кто знает, может, его для того и закинуло
сюда, чтобы изменить мировые линии, уберечь государство рабочих и
крестьян от крушения?
Ладно, вздохнул Геша, хватит мечтать…
Спрыгнув в густую, росистую гречиху, он прислушался.
Тишина…
Конечно, не сказать, что природа и люди играли в молчанку. Вон,
где-то палят немецкие пулеметчики, с ночного неба донесся гул
самолета. Но что значат эти приглушенные, не рвущие слух звуки
после неумолчного грохота Курской битвы!
Рев моторов, залпы пушек, лязг и скрежет раздираемого железа,
людские крики, мат и вой – все это мешалось и гремело над степью,
подавляя и угнетая.
После разгрома под Прохоровкой немцы отступили, но до победы
было еще далеко.
Пока Репнин валялся в госпитале, 1-я гвардейская танковая
отдыхала и набиралась сил, а второго августа, пополнившись новой
бронетехникой, в авангарде 3-го мехкорпуса перешла в наступление на
позиции вермахта.
Начиналась Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная
операция «Румянцев».