– Я родилась в пустыне, – сказала Сати, надеясь своим ответом на какое-то время заткнуть этому типу рот.
– Ничего подобного! Нам хорошо известно, что Терра – богатая, плодородная и прогрессивная планета! – возмутился он.
– Какая-то часть ее земель действительно в какой-то степени сохранила свое плодородие, – спокойно возразила Сати, – но куда большая их часть по-прежнему бесплодна. Мы так и не сумели восстановить эти земли. Мы очень плохо обращались со своей родной планетой, Советник. Она ведь довольно большая, так что там для всего хватает места. В том числе для гор и пустынь. Как и у вас, впрочем.
Она чувствовала, что говорит с вызовом.
– И все же вы предпочитаете бесплодные пустыни и допотопные транспортные средства? – ехидно спросил он.
Да уж, в его голосе не было и следа того преувеличенного почтения, которое выказывали в разговорах с ней люди в Довза-сити! Они относились к ней, как к хрупкой экзотической диковинке, которую нужно прятать от грубой действительности. То была какая-то странная смесь подозрительности, недоверия и… уважения. А Советник прямо говорил: не следует позволять инопланетянам слоняться одним где попало! Это был первый случай ксенофобии, с которым она столкнулась на Аке.
– Я люблю воду, люблю путешествовать на судах, – сказала Сати осторожно и вполне миролюбиво. – И нахожу, что здешние места очень красивы. Это, конечно, суровая красота, но удивительно чистая. А вам так не кажется?
– Нет, – отрезал он тоном, не допускающим возражений. Это был голос истинного слуги Корпорации, настоящего представителя официальной власти.
– Но тогда зачем же вы плывете на этом пароме? – притворно изумилась Сати. – Неужели только ради «глаз влюбленных»? – Последний вопрос она задала легкомысленным, даже кокетливым тоном, давая своему собеседнику возможность тоже переменить тон, вступить в новую фазу игры, прекратить взаимные подкалывания и упреки. Впрочем, возможно, он этого и не хочет.
Он действительно не пожелал вступать в предложенную Сати игру.
– Дела, – кратко ответил он, «виздиат» – основное аканское оправдание, означающее «неоспоримую и благородную цель». – В этой местности, – продолжал он сурово, – сохранились очаги весьма косной культуры и упорно продолжающейся реакционной деятельности. Я надеюсь, вы не имеете намерения совершать вылазки в горы? Учтите, там, куда не успело проникнуть просвещение, туземцы ведут себя порой очень жестоко; они просто опасны. И поскольку данный район находится под моей юрисдикцией, я вынужден просить вас постоянно поддерживать связь с моим офисом и сообщать обо всех случаях нарушения закона. Ну и, разумеется, заранее проинформировать нас, если вы все же соберетесь в горы.