День встречи с Лагида был выбран ею удачно. С утра она чувствовала необычайный подъем сил, и вся трепетала от мысли, что именно сегодня овладеет этим заносчивым старпёром – героем космофлота, с которым много лет назад, еще молоденькой женщиной в какие-то тогда свои первые три четверти Отрезка жизненного Этапа, имела удовольствие познать глубину неслыханного ею прежде удовольствия. Вообще в тот день, после Лагида, Линда приняла целую вереницу нибелов, но как им всем было далеко до этого землянина – полунибела. С той поры Апис делила своих чистокровных планетян на смешков, дразнилок и маленьких ужастиков. Первые ребята становились никуда не годными после нескольких секунд интима, вторые чуть подольше сновали в ней, а третьи умудрялись даже чуток подзавести. Но каждый из них выплескивал огромное количество слизи. Это было противно. Но природа нибелунгов, подправленная изысками ученых генетиков, благодаря этому и позволяла забеременеть нибелке: какой-нибудь «живчик», из целого кувшина подобных ему, непременно схватывался с ее «живунчиком». После той самой первой в своей жизни массовой утехи, она родила девочку, красавицу Нефтиду. Конечно, откуда она могла знать, кто был отцом дочурки. Но кровь Лагида все же чувствовалась, девушка к четверти Отрезка Этапа, это двадцать пять лет по меркам землян, оказалась чуть выше двух метров. Но если руки у дочки были точь в точь, как у нее, то ноги, как у астронома Сэма, худые, с какой-то фигурно гнутой коленной чашечкой; уши, как у ушастика Гоэ, библиотекаря и бездельника; нос аккуратным изогнутым клювиком, как у навигатора косморейдера Джимми; продолговатые серо-голубые глаза, как у красавчика Билла, мастера пошива рабочих комбинезонов для экипажей крейсеров и отчаянного гуляки; изумительно правильный овал лица, как у члена Лиги респектабельного Роберта. Ой, да разве она всех упомнит?! Сейчас, в ожидании подлета Джо Лагида на шлюпе, она отдавала распоряжения по сервировке стола в кают-компании. От нее распространялся такой призывный аромат желания, что весь экипаж был сам не свой. Они боялись делать лишние движения, чтобы не случился с ними конфуз, и ждали, ждали, когда этот полунибел откушает у них и удалится в каюту Линды. После надо было терпеть почти час, когда этот Лагида вынырнет из чрева каюты их командира и смоется на свой крейсер. Они недоумевали, что можно делать столько времени у их мамки. Впрочем, некоторые звали ее мамой, а самые циничные – мамец. В одном экипаж был уверен, каждый побывает наедине с милой Линдой, уйдет довольным, радостным, жаждущим новой с ней встречи. О, Линда ценила всех своих ребят, они, как могли, старались утешить ее одиночество. Апис не допускала недобора штата экипажа, кроме нее, в корабле выполняли свои прямые функциональные обязанности двадцать астронавтов нибелов. Для каждого из них была в ее каюте своя полка с постельными принадлежностями, которые регулярно обновлялись. Линда, деля их на определенные касты, и пускала в свой салон по известной нарастающей – смешилки, дразнилки, ужастики. Каждый четко знал, кто и за кем, и через какое время, идет в ее каюту. Все было хорошо.