— Лула? — В голосе Неблагого было столько праведного возмущения, что я даже на него взглянула по этому поводу. — Вы назвали королевскую гончую Лула?! Словно… словно собаку!
— Эм-м-м…
Сказать мужику, что она и есть собака или не стоит? Вдруг эта информация безвозвратно потрясет его мировоззрение?
— Это волшебное существо, Элла, — чуть мягче сказал посол, откинувшись на спинку скамьи и взъерошив свои короткие золотистые волосы. — Она умеет превращаться и, поверь, от тебя не отстанет. А в свору да, пока ей рано. Задавят.
— Но Лула! — продолжал возмущаться Тионг.
Пояснил опять таки Филик.
— У остальных гончих в своре имена более… звучные, — дипломатично заметил он. — Кровавые клыки, Мгновенная смерть, Когти Домну…
Да, на этом фоне Лула действительно звучит возмутительно обыкновенно. Впрочем, малявка, которая активно вертелась у меня в руках и воодушевленно потявкивала, на какое-нибудь “Дыхание зла” вообще не тянула.
Так что я раскланялась с возмущенными господами и быстро вернулась в королевский холм. Покормила животину и, хищно оглядев фронт работ, принялась рассматривать принесенные наряды более предметно. Нужно же узнать, какие приемы для работы используют местные портные?
Но кстати: даже без приемов совершенно понятно, что мода здесь не менялась веками. Ни стиль, ни силуэты, ни сам подход. И эти люди, в смысле фейри, говорят мне, что смертные копируют их искусство! Уж как минимум — не искусство одеваться!
Да и швы местами кривоваты…