– Уютно у вас тут. – произнёс я, чтобы нарушить молчание.
– Это не моя палатка. – ответил Геноций.
– А чья же?
– Ваша.
– Аааа… Ну не стоило, право слово.
– Патриции, торговцы, вся здешняя почтенная публика хочет
подлизать. Вот и шлют всякое.
– Что с легионом?
– Все просто, стратег. – устало и раздраженно вздохнул Геноций.
– Из положенных двадцати-тридцати турм кавалерии у нас ноль.
Обещали конницу федератов. Ауксилию. И она не пришла. Осадных
мастеров нет. Обоз? Половина его развалиться за первые несколько
дней похода. Нам отломили в полтора раза больше пехоты. Оружие и
броня есть, дай боги, на три тысячи человек. Качество снаряжения?
Сейчас я буду грязно ругаться. Не обращайте внимания… Качество
снаряжения? Дерьмо не первой свежести. Даже не второй. С грабежа
уже ограбленных покойников я доставал кольчуги лучше.
Ебушки воробушки. Вот прям слушаю и с каждой фразой депрессия
моя все глубже.
– Зато семь с половиной тысяч пехоты… Численность прикроет
проблемные места. Так мне написали. И так оно не работает. Человеку
для жизни нужны сердце, легкие и кишки. Нельзя заменить легкие взяв
две порции кишок. И трех недостаточно. – продолжал Геноций, голосом
человека, готового придушить кого-нибудь голыми руками. – Нужна
кавалерия, нужны мастера, нужен обоз. Сейчас у нас толпа криворуких
мудаков. Пошлем их в лес и никто не вернётся.
– Как это вообще все вышло… – спросил я. – Ну чтобы настолько
плохо...
– Всегда что-то идет не по плану. – ответил трибун. – Гонцы
опаздывают, письма теряются, легионеры грабят и насилуют местных,
местные за это режут и травят легионеров, скот мрет, зерно
портится, мыши сгрызают любимый плащ. Армия кипящий котёл дерьма. А
ты следи да помешивай. Но у нас все слишком плохо. Будто все беды
мира договорились обрушиться на наши головы. Я в легионе двадцать
три года и впервые вижу как у не самых плохих парней земля так
резво прыгает из-под ног. И что это, стратег?
– Не знаю...
– Это саботаж.
Саботаж, заговор, подстава…
Геноций был в этом уверен, а что же мое мнение?
После разговора с военным трибуном я остался в шатре наедине с
собой. Вокруг бархат, шёлк, приятный запах благовоний и ощущения
приближающегося пиздеца.
Я медленно опустился на кровать, чувствуя как мозги закипают.
Несколько минут лежал с пустой головой, рассматривая тканевый
потолок шатра. Вон даже хитрое окошко для света есть. Есть и окна
побольше, чтобы днём при фонарях не сидеть. Красота…