– Здравствуйте, Владимир Сергеевич! –
сказал я. – Прилетели?
– Да, – он бросил рубашку на кровать.
– Вы откуда здесь? На вокзале в Минске нам сказали: передумал
ехать. Я не знал, как поступить. Отменять поездку или нет?
Опозоримся ведь без вас.
– Извините, – повинился я. – Была
веская причина. Разрешите объяснить?
– Надо Терещенко позвать, – предложил
министр. – Он больше всех переживал.
Семен Яковлевич жил в соседнем
номере, прибежал тут же. Обнялись. Минутой спустя, примостившись на
кровати, я рассказывал про наш
анабазис[2]. Слушали с хмурыми
лицами.
– Ну, и что дальше? – спросил
Воронов, когда я смолк. – Как понимаю, возвращаться в СССР вы не
собираетесь?
– Сейчас – нет, – подтвердил я. –
Как-то нет желания пребывать в застенках КГБ.
– Вот же, сволочи! – саданул кулаком
по столу Терещенко. – И сюда влезли. Засвербело им! И вот кто
теперь будет исцелять деток? Мразь кагэбэшная!
– Успокойтесь, Семен Яковлевич! –
поспешил министр. – Не кричите так громко. Через дверь куратора
поселили. Не хватало неприятностей по возвращению. Что вы
собираетесь делать, Михаил Иванович? – посмотрел на меня.
– Отработаю предложенную немцами
программу. Мы ведь для того сюда летели? А куратору скажу, что
прилетел с женой днем раньше. Захотелось посмотреть на Франкфурт,
побродить по городу. Он, кстати, мной интересовался?
– Удивительно, но нет, – ответил
Воронов. – Когда раздавал билеты в аэропорту, ваших там не
было.
– Значит, знал, – хмыкнул я. – Вот и
подтверждение. Не собирались меня из страны выпускать.
– Как вам удалось улететь? –
заинтересовался министр.
– Мы их опередили.
– Ясно, – кивнул Воронов. – Хорошо,
программу отработаем, ну а дальше?
– Вы вернетесь в СССР, мы с женой
останемся.
Министр сморщился.
– Никаких антисоветских заявлений,
просьб о политическом убежище не последует, – успокоил я. – Мы
останемся в Германии по просьбе немецкой стороны.
– А она будет? – усомнился
Воронов.
– В одну клинику уже пригласили, –
улыбнулся я. – Прямо в самолете. Немцу язву залечил, чтобы самолет
не возвращали в Москву. Рядом случился профессор из клиники в
Берлине. Дальше объяснять?
– Договорились! – сказал министр и
глянул на часы. – Через час ужин в ресторане. Будет принимающая
сторона, вроде, управляющий клиникой. Приходите с Викторией
Петровной.
Мы пришли. Члены делегации толпились
у накрытого стола. Не садились – ждали хозяев. Воронов познакомил
нас с переводчиком Сергеем, которого так и тянуло звать Сережей и
куратором с говорящей фамилией Слизень. Имя-отчество у кагэбиста
было пафосным – Вилор Кимович