Прямо как я.
— Бывает, старина. В семье не без урода.
Харон как-то странно на меня посмотрел, но не сказал ни слова.
Видать, подумал, что я сбрендил. Впрочем, неудивительно. Какой
смертный полезет в Подземное Царство?
Правильный ответ — я!
Найти вход, кстати, оказалось проще простого. Ну, точнее, как… Я
завернул в ближайшее святилище Гермеса и путем угроз и коварного
взяточничества выгнал оттуда всех жрецов.
Подышать свежим воздухом, так сказать.
Что дальше? Дальше я в самом центре главного зала, прямо
напротив статуи, упер руки в бока, откашлялся, после чего… Во всех
красках расписал, что я планирую делать.
А именно — воспользоваться моими миллионами, связями в
преступном мире и всей своей находчивостью, чтобы за пару дней
обвалить экономику Греции. После чего свалить все на Гермеса, как
де-факто бога финансов.
Пусть развлекается.
Чушь, понятное дело. Даже если бы я мог, то не стал бы. Денег
жалко. Да и иммигрировать я пока что не собирался. Нравится мне
Греция, и все тут.
Но внимание я привлек. Двоюродный братец явился раньше, чем я
закончил свою речь. Хмыкнул, пожал руку и спросил, что мне вообще
от него надо.
Ну, а дальше — дело техники.
Да, официально быстроногий бог не имел права мне помогать —
спасибо дядюшке Зевсу и его запрету, но…
Гермеса, как и многих других на Олимпе, уже в край достало, что
Великий Зевс законы придумывает, но не соблюдает. Для него их и нет
как бы.
Клялся в супружеской верности? Клялся. Помогло? Ну… Скажем так,
есть причина, почему в Империи Эллинов блондинов в несколько раз
больше, чем в других странах. И дело тут совсем не в краске для
волос.
Клялся не вмешиваться в дела смертных? Клялся. Вмешивается? Да
постоянно. Бедная Мина до сих пор дергается при виде Рика, а ведь
парень уже раз двести извинился. И еще сотни и сотни правил,
которые обязаны были выполнять другие, но не Зевс. Классическая
диктатура.
Короче… Как емко выразился Гермес: «Кони Гелиоса! Если отцу
что-то не нравится, то пусть меня уволит». После чего щелкнул
крылатыми сандалиями и испарился, только чтобы появиться через
секунду с золотой ветвью в руках.
«Из садов Персефоны, — выдохнул тогда он на мой удивленный
взгляд. — Что-то вроде пропуска, даже не думай».
После чего забрал у меня телефон, ткнул на карту и, бросив
напоследок: «Бывай», умчался в неизвестном направлении.