Вернулась со льдом в пакете, заворачивая тот в полотенце.
- Приложи и подержи немного. Опухоль спадет…
Она вышла из комнаты, а вернулась переодетая в домашний костюм. Все это время Савелий добросовестно держал лед в месте ушиба, стараясь не зацикливаться на том, что нога постепенно немеет.
- Хватит, - забрала у него Ната лед. – а то так и до цистита недалеко, - усмехнулась. – Ты чего дрова-то надумал колоть?
- Для бани.
- В баню хочешь?
- Не мешало бы попариться, - посмотрел он на нее исподлобья. Отчего-то было стыдно выглядеть перед ней таким неумехой.
- Будет тебе баня, - кивнула Ната. – Дрова у меня есть.
- Да мало там их.
- А я и не колю впрок, зачем? – передернула она плечами и получилось это у нее как-то очень элегантно. – Закончатся, наколю, делов-то…
Для кого как, - пронеслась не самая весела мысль.
- Давай, наложу повязку, а потом схожу растоплю баню. Париться хоть умеешь? Или научить? – усмехнулась.
- Справлюсь… - чуть не добавил «наверное».
Но если и это дело окажется ему не по плечу, то можно смело записывать себя в неудачники. И это ему – владельцу многих активов и огромного состояния. Жизнь, оказывается, не так проста, как ему всегда казалось. Иногда она указывает на мелочи, которые в себе несут гораздо больше. Ведь дело вовсе не в умении колоть дрова, а в том, что он мало чего умеет делать руками. И тут можно сказать, что каждому свое, если бы та же жизнь не забросила его сюда. А для чего? Не для того ли, чтобы наступило переосмысление?
- Как нога? – поинтересовалась Ната, когда вернулась из бани.
Вместе с ней в комнату ворвался запах парной, приятно взбудораживший обоняние.
- Почти не болит, - стряхнул с себя Савелий философский налет.
- Тогда, вот тебе полотенце и смена белья, - достала она все это из шкафа. – А я пока займусь ужином.