– Вам виднее.
– Чи-во-о?! – с угрозой протянул Чумаков.
– У вас образование, статус высокий, – невозмутимо сказал Андрей. – А я что?.. Я так…
– Статус, верно, – с достоинством заметил бригадир. – У тебя сколько в этом месяце?
– Семьдесят пять баллов.
– В прошлом больше было, а? – спросил он якобы сочувственно.
– Было, – покорно отозвался Андрей. – А теперь меньше.
– Опускаешься, Белкин. На самое дно опускаешься.
– Опускаюсь, – подтвердил он и кивнул, как будто бригадир находился не в аппаратной, а здесь, в одной камере с Барсиком.
– Ну то-то. Не нарывайся, Белкин.
Сделав длинную воспитательную паузу, Чумаков дал «отбой», но прежде чем отключить микрофон, сказал по обыкновению громко:
– Эти черы совсем распустились.
Других собеседников у бригадира не было – в аппаратную, как и в камеры, посторонние не заходили, и фраза предназначалась исключительно для Андрея.
Андрей догадался, но стерпел. Не впервой. А если б и не стерпел – что тогда?.. С его семьюдесятью пятью баллами куда еще податься? И так выгнать могут. На конвертере ценз, не ниже семидесяти двух. Семьдесят один – это уже всё. Это уже метла или скребок, в зависимости от времени года. Желтые сапоги, желтая роба и форменная кепочка. И дети специально мусорят там, где ты недавно подмел. До семидесяти одного Андрей еще не падал, но и про кепочку, и про детей знал – соседи рассказывали.
– Барсик. Ба-арсик, – ласково произнес он. – Кушаешь? Добавить тебе?
Барсик, обитающий в огромной позолоченной емкости, слышать его не мог, но Андрея это не огорчало. Ему было не так уж и важно, слышит существо в баке или нет. Главное, что с ним можно говорить. С ними все операторы разговаривали – признавались, правда, немногие, но разговаривали все. Иначе на конвертере невозможно. Постоянно помнить, что ты обслуживаешь некий живой механизм и, соответственно, сам являешься неким живым механизмом, – это верный путь к смирительной рубашке. Лучше считать себя работником зоопарка. Только там, в зоопарке, существа природные, а здесь искусственные. Те орут, бегают и гадят, а эти лишь едят. То, что для одних существ отходы, для других пища. А также и наоборот. И к этому привыкаешь не сразу.
В первый день на конвертере Андрей не расставался с пластиковым пакетом. Пакеты выдали вместе со спецовкой, и после очередного пояснения бригадира он едва успевал отворачиваться и наполнять свежий кулек.