— Обслуживание на высоте, спасибо. Меня вкусно
кормят. Жалоб не имею.
Хосуки выпустил еще одно облако дыма и зажал тлеющую папиросу в
зубах.
— Ну что же, тогда начнем — он присел на
металлический стул и достал папку.
— Ваше имя, фамилия? Как вы оказались на берегу
токийского залива?
Я мысленно уже ждал подобных вопросов.
— Дело в том, что
я не помню ничего кроме того, что меня зовут Алекс, и у меня
большие знания в технической области. Думаю, вам врачи сказали, что
у меня амнезия — медленно ответил я.
Он
посмотрел на меня, затянулся, выпустил никотин из легких. В комнате
нависла тишина. Потом прервал молчание, вытащил лист бумаги из
папки и протянул его мне. Я взял. Это была фотография моего
экзоскелета. Я прочувствовал, что военный очень внимательно
наблюдает за мной. Следит за реакцией. Ясно.
— Вы знаете, что
это? — Спросил он как бы невзначай, стряхивая пепел в белую
керамическую пепельницу.
— Нет. Могу лишь предполагать, что какой-то
экзоскелет.
— Это техническое устройство было одето на тебе,
когда береговая охрана обнаружило тебя на берегу Токийского
залива.
— Я ничего об этом
не знаю. — я виновато улыбнулся.
Хосуки вздохнул. — Понимаете — он сделал паузу. — Даже если вы
потеряли память, это в ваших интересах всё вспомнить и рассказать.
И чем быстрее, тем лучше! —Он повысил голос.
—Но сэр, я ничего не помню! — С отчаянием воскликнул
я и вздрогнул от звука удара по столику.
—Не ври мне!! — Военный проорал это мне в лицо, но
быстро снизив тон, тихо сказал. — Ты чего-то не договариваешь. Я
это чувствую.
— Я правда ничего не помню. — Медленно, но уверено
повторил я.
Судя по тому, как он слегка скривил бровь, ему мой ответ не
понравился.
Он встал и направился к двери. На пороге он замер и обернувшись
бросил с улыбкой, от которой у меня пробежали мурашки.
— Спасибо за
сотрудничество.
Это только было начало...
— Raizu!! (встать яп.) — Прозвучал чей-то рык и на
моё лицо вылили воду.
Я вскочил. Почувствовал, что тут же взяли в захват.
Прозвучал звук застегивающихся наручников и меня куда-то потащили.
Я попытался разлепить смыкающиеся веки. С волос капала вода.
Наконец поняв, что происходит, у меня сон как рукой
сняло.
— Ido suru
(шевелись яп.) — Прозвучало сзади, когда я попытался
осмотреться.
Меня вели по
длинному коридору. Освещения не было включено, и судя по темноте,
на улице была ночь. Меня постоянно тыкали стволом оружия в спину,
намекая идти побыстрее. Наконец привели в, судя по обстановке,
допросную комнату. Грубо усадили на стул и наручники пристегнули к
металлическому столу, что стоял передо мной. Вояки вышли. Я был в
тесной изолированной комнате с серыми стенами. На стене перед моим
лицом было зеркало на всю стену. Пост наблюдающего, понял я. На
потолке было несколько круговых камер. Я увидел красный свет
индикатора – запись велась. Справа я боковым зрением увидел
массивную дверь, ведущую из комнаты, в которой показалось знакомое
лицо. Началось... подумал я.