Что за игра? Нет! Не такая она. Иная! Не может моя девочка так поступить. Чистая она. Как белый лист. Порхающая снежинка. Или же ошибаюсь?
Не мог я так облажаться. Не мог не видеть её маску. Логика рвётся на клочки. Мысли. Чувства. Одно предположение противнее другого. Минута. Вторая. Третья.
Сколько я так сижу? Час? Два? Нельзя грызть себя изнутри. Надо встретиться глазами. Увидеть. Прочитать. Как азбуку. Права она или нет.
— Здорово, дружище, не занят? — заходит в кабинет без стука друг.
Плюхается в кресло. Пусть и не родной, пусть не кровный, но брат он мне. Как так можно? Что делать? Сказать, что она моя? Сказать, что переспал с ней? Нет! Не выход. Из-за одной девушки, которая непонятно чего добивается, потерять друга, брата? Стоит ли она того?
Но разве та самая девушка безразлична мне? Разве я ничего к ней не чувствую? Может, и нет... Может, просто одержим ею? Привык к ней? А как же моя ревность? Не просто же так я её к каждому столбу ревную. Не просто так хочу её рядом. Всегда. Везде.
Блять.
Как же всё сложно. В паутине застрял. Мысли с чувствами сражаются. А я только карабкаться между ними могу.
— Нет. Не занят. Домой собираюсь, — смотрю на друга.
Улыбка во все тридцать два зуба. Радоваться должен за него? Но режет все внутри. В сердце бьётся ревность. Она моя женщина! Моя!
— Хорошее настроение? — спрашиваю.
Нужно понять. Она та, которую я хочу рядом? Или же очередная стерва? Только на этот раз сильно засевшая в мозги. Сердце. Которую надо будет отрывать, как кусок плоти, только с болью.
— Да, брат. Птичка попала в клетку. И выйти оттуда я ей не дам. НИ ЗА ЧТО! — последнее говорит по слогам.
— Ты о чём? — все понять стараюсь,
Это он про Веру, что ли? Что значит попала в клетку? Что он, сука, задумал?
— Ты же видел, как обнимала днём, а, брат? Как же я ждал этого момента. Уже несколько месяцев. Ещё с того дня, когда её у сестры увидел. Конфетка моя, персиковая, — произносит громким голосом.
В ушах звенят слова. Конфетка? Его?
— Видел. Обняла и этим стала твоей? Что-то не доходит до меня смысл твоих слов, дружище, — говорю.
Неужели она дала повод ему так думать? Что между ними может быть? Твою же мать! Как же рвут душу слова. Выбивают из колеи.
— Бля, Тёмыч, ты чего тормозишь? Говорю тебе, что отношения исправились, меня замечать начала. А раньше так не было. Как же легко удовлетворить женщин, брат, — говорит и поднимается, поправляя одежду. — Ладно, я пойду. Что-то ты сегодня не тот. Может, в клуб, оторвёмся?