От мужчины приятно пахнет дымом и мускусом, и я невольно вдыхаю этот аромат парфюма. Кажется, дорогой он, хотя я в этом не разбираюсь. У самой-то сроду духов не было. Зачем мне эти брызгалки, когда ждать нечего. Не надобно.
Арбатов курит, продолжая вдаль смотреть, а меня что-то завораживает в этом. Сама не знаю, что. Я уже пробовала курить, однако денег никогда не было на свои сигареты, поэтому сейчас просто не могу упустить такой шанс. Наглость — мое второе имя.
— Дайте и мне.
Он поворачивается ко мне, поднимая одну бровь вверх.
— Чего тебе дать?
— Сигарету. Я тоже хочу.
— А по губам ты не хочешь? Сиди уже, соплюха, не нарывайся.
Сжимаю зубы от злости. Какая я ему соплюха?! Жалко ему одну сигарету что ли? Сукин сын. Язык в последний момент прикусываю, чтобы не послать его ко всем чертям, ведь как раз мимо леса проезжаем. Передумает еще, не дай Бог, да прикопает у лесополосы, как и планировал изначально.
Арбатов докуривает сигарету, и в окно полуоткрытое ее бросает, а я в этот момент понимаю, что кажется, засмотрелась на него. Впервые в жизни. Не знаю чего. Просто понравился он мне. Сильно.
Мы едем долго, доезжая до самого города. В салоне уже дико жарко, поэтому я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не сбросить с себя куртку, и не остаться в одной только футболке. Но до последнего сижу, не рискую сбросить с себя последнюю свою защиту.
— Где живешь?
Этот вопрос застает меня врасплох, так как я сама не знаю по сути, где мой дом. Ночую, где придется, но обычно в конуре одной, заброшенной хате. Там не живет никто давно, но зато осталась кое-какая мебель. Крыша не течет, есть матрац старый, вода и окна большие. Не хоромы, конечно, но пока что мне хватало.
Молчу, не знаю, что сказать. Нет у меня дома нормального. Детдом назвать домом язык не поворачивается, а говорить этому амбалу, где я ночую обычно, стремаюсь. Вдруг найдет еще и придушит, поняв, что обворовала я его все-таки сегодня, и нехило. Украшения те, из кабинета его, так и гремят в моих карманах, и я молюсь только об одном — чтобы он этого не услышал, так как тогда точно не жить моей шкуре голодной.
— Мой дом…он там, за углом сразу.
— Я же сказал, не сметь врать мне!
Тигр поворачивается ко мне, и я вижу взгляд его раздраженный. Черт, ну зачем я опять соврала…Поздно уже.