– Инструктора? – уточнила Ева.
– Ну да.
– Бездыханная? Ты хочешь сказать, она убила себя при всех?
– Это была условность танца. После того как стихли аплодисменты, танцовщица встала, откланялась, и… больше ее никто не видел.
– То есть как?
Смирнов развел руками:
– Сие составляет самую зловещую часть нашей истории. Губанова ушла в комнату, где переодевалась к танцу, оттуда, вероятно, она отправилась домой. Во всяком случае, именно так было задумано. Потом она должна была уехать на время к своей знакомой в Мытищи, распустив слухи о собственной смерти. Якобы она покончила с собой, не в силах жить, будучи нежеланной и отвергнутой своим кумиром. Вот такая душещипательная концовка.
– Но… как же тело? Похороны?
– Поскольку родственников у Губановой не было, ее тело вроде бы забрала подруга и похоронила. Где и как, соседи рассказать не могли – сами не знали. Видели, как приехал катафалк, в него погрузили закрытый гроб, и все. Современные многоэтажные дома не способствуют тесному общению между людьми. Вот ты, например, знаешь кого-нибудь из соседей?
– Бабку, которая каждый день гуляет с близнецами.
– А еще?
Ева вынуждена была признать, что ее не особо интересует частная жизнь соседей и знакомиться с ними она не стремится.
– Вот видишь?
– А сотрудники? – не сдавалась Ева. – Они что же, не проводили Губанову в последний путь?
– Неделина и это предусмотрела, – ответил Смирнов. – Перед последним выступлением Губанова написала заявление об отпуске за свой счет на две недели. Поэтому никто и не беспокоился, не разыскивал ее. А по истечении отпуска их поставили перед фактом.
– «Смерть» танцовщицы была инсценирована, я правильно поняла?
– Правильно.
– А смысл?
– Спустя некоторое время, когда пересуды улеглись и все более-менее примирились со случившимся, в салоне стало появляться привидение – некто в том самом красном индийском костюме невзначай заглядывал в окно или проходил в глубине коридора… преимущественно поздно вечером, при плохом освещении. То есть в «Лотосе» поселилось самое настоящее, свое собственное привидение. С легкой руки одной из клиенток оно получило прозвище «красная танцовщица». Такова отныне была работа Зинаиды Губановой, которой Неделина пообещала щедрое вознаграждение. Костюм «несчастная Джульетта» незаметно прихватила с собой в тот злосчастный вечер, ну а остальное… осуществить было легко.