Тут со стороны двери послышался глухой стук как будто стучали
ногой.
-Гнилые гвозди на твои подметки Егор. открывай- громко говорил
Иво за дверью. Выражение это он услышал от наставника кожевенного и
сапожного ремесел Бартоша Филиповича и ему так понравилось, что
теперь при каждом удобном случае вставлял в свой монолог эту
фразу.
Стало тихо, прислушался и различил едва слышимые шорохи. Дверь
открылась и зашел Иво широко улыбаясь.
-Лежишь? А я проверял тебя, вдруг дуркуешь и решил подольше в
лазарету полежать.-
Он занес две небольших глиняных супницы с ручками и кусок хлеба
на холстине. Взял хлеб и начал ломать его на небольшие кусочки
кидая в одну из супниц. После чего передал мне, отхлебнув чуть чуть
должен был признать что бульон это что мне сейчас нужно.
-Павленок обещал повторить и чем потяжелее, если хоть кто ни
будь пикнет с какой стороны прилетела киянка, ему терять нечего, вы
пнут его на все четыре стороны и все а Войцех останется и устроит
тебе темную или еще хуже подарит тебе черную метку.- сказал он
печально.
-Так что лежи сколько можешь и терпи. А господину лекарю так и
говори все болит и весь ушибленный до сих пор.-рассмеялся он своей
шутке.
-Ну бывай. Мне на ремесленное дело надо. Заказ на башмаки от
купца никто не отменял, каблуки выбивать на нас с тобой были. А ты
теперь и встать не можешь, придется как всегда всех выручать. А
проверку тебе еще устроят, очень хотят тебя выманить.- сказал он на
прощанье и ушел забрав с собой супницу.
Так и потекли мои дни в лазарете при детском приюте. С утра
забегал Иво со своими шуточками, в плюс ему стоит добавить что он
никогда не повторялся, помогал по необходимости, приносил еду и
также убегал. Вечером все повторялось в обратном порядке, еда,
потом необходимости. Сутра кормили не очень плотно, так перекус,
вечером довольно плотно хотя и без изысков. В основном все было
кислое, не в плане испорченное а в прямом смысле кислое. Квашеная
капуста, брюква, каши с салом, морс из клюквы с брусникой. В общем
не разносолы. Я как то спросил про обед у Иво , на что он ответил –
Чай не баре, еще и обедать. С голоду не пухнем уже хорошо- что он
хотел этим сказать не понял но заострять внимание не стал потом сам
узнаю. Все остальное время с завтрака до ужина и с ужина до утра
было абсолютно нечего делать, что было мне и нужно. Я стал терзать
память Егора доставая всю информацию какую только мог, после чего
тщательно ее обдумывал делая хоть какие то выводы не полагаясь на
мнение Егора или еще хуже знакомых и окружающих.