Больше не было приветственных речей. Вытирая слезы и продолжая похохатывать, Шэрат махнул мне рукой и побрёл прочь. На углу вернул цветы в напольную вазу и наконец бросил через плечо:
– Это будет веселее, чем я думал.
«Согласна».
Я щёлкнула замком и вернулась в постель, а когда в дверь постучали снова, уже не была столь беспечна и для начала прислушалась.
– Открывай уже! – раздался на сей раз точно не мужской голос.
И даже шипящие нотки не исказили его мелодичности.
– Сайла!
Я распахнула створку, затянула подругу в комнату и только потом заключила в крепкие объятия. Затем чуть отошла, чтобы рассмотреть её получше – с ног до головы.
Что ж, Сайла не изменилась. Разве что в столь... откровенных нарядах видеть её прежде мне не доводилось, но, полагаю, во дворце она не сама по себе, а в гостях у Эрберта, так что все эти шелка и откровенные разрезы, можно сказать, необходимость.
От подобных фривольных и циничных мыслей щёки обдало жаром, и я прижала к ним ладони.
– Отлично выглядишь...
– О, не смущайся, дитя, – нарочно низким голосом, словно подражая прожжённой уличной мадам, выдала Сайла и, раскачивая бёдрами, прошагала к креслу у окна. – Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на приличия.
Я фыркнула, наконец расслабляясь, а Сайла грациозно опустилась в кресло и положила на столик чёрный прямоугольный камешек:
– Вот так, чтобы нас никто не потревожил… Ну, рассказывай!
– О чём? – опешила я. – Я тебя хотела расспросить. Что было, когда я...
– Да ладно, это скука смертная. Поверь, после твоего отъезда не случилось ничего хоть капельку занимательного, так что, когда явился Родерик с твоим зверюгой, я чуть не до потолка прыгала.
– Как там Уголёк? – тут же вскинулась я.
Привезти его открыто не получилось – Лайн посоветовал не привлекать внимание так сразу, а пёс редкой породы, доступной только королевской семье тёмных, точно не остался бы незамеченным. Но и бросить его дома я не могла. Во-первых, потому что родители бы не поняли, а во-вторых... просто не хотела расставаться.
Вот и пришлось протаскивать Уголька через границу тайком.
– Что ему будет, – отмахнулась Сайла. – Разнёс уже половину дома, но не со зла. Послушный малыш, неуклюжий только. А вот Родерик...
Она вздохнула.
– Что Родерик? – нахмурилась я.
– Непослушный.