— Нет. Только вы.
— Что?! — удивилась я, но девушка уже выскользнула за дверь, будто намеренно избегая продолжения разговора.
Все страннее и страннее. Ничего не понимаю!
Решив отложить расспрос горничной до лучших времен, я скользнула в уборную. Умылась, расчесалась и, не найдя ни заколок, ни шпилек, оставила волосы распущенными. Сонный порошок заставил меня хорошенько выспаться, и я чувствовала себя как никогда отдохнувшей.
Едва я вышла из спальни, горничная тотчас засеменила по широкому коридору. Тут и там у дверей стояли цветочные горшки с вытянутыми вверх, как стрелы, растениями с мясистыми листами.
Я осматривала обстановку с холодной отстраненностью. Для меня все было в новинку, я привыкла к куда более скромным условиям. Но давно научилась сохранять лицо. Когда ты сирота, нередко сталкиваешься с кем-то, кто имеет намного больше твоего.
Я всегда относилась к своей ситуации как к вызову. Люди, имея все, не добиваются ничего, а я добьюсь всего, не имея ничего. Это мой лозунг, с которым я шла по жизни.
— Ты давно здесь работаешь? — спросила у горничной и сразу же добавила: — Ничего что я на «ты»?
Девушка обернулась и вновь улыбнулась. Она вела себя раскованно, словно не работник, а гостья или хозяйка.
— Недавно. Многих наняли на время отбора.
То ли мы шли окольными путями, то ли все уже находились внизу, но нам на пути не попалась ни единая живая душа.
— К чему такая морока? — вздохнула я, мысленно представляя, сколько сил потратили на организацию отбора.
— Так это же семейный обычай! Его не нарушают. Когда упростили законы, все дворяне устраивали отборы, чтобы доказать, что жители империи равны. Но королевская семья и все ближайшие родственники следуют ему до сих пор, — порывисто рассказала служанка, удивляясь моему незнанию.
Я и сама не понимала, почему не слышала об этом ранее.
— А если ректору уже кто-то приглянулся? Может, он уже влюблен? — предположила я, рассматривая ситуацию со всех сторон.
Горничная отряхнула невидимые пылинки на своем сером платье и тихо хихикнула. Я покосилась на девушку — все же ее поведение меня озадачивало.
— Все равно отбор. Хотя по сути он будет лишь формальностью. Но до поры до времени это лучше держать в секрете, иначе обвинят в обмане.
— В обмане? — Моя бровь изогнулась. — Он же не виноват, что влюбился раньше. Никто не способен контролировать чувства.