Бичеватель оскалился,
продемонстрировав окровавленные зубы. И это стало последней каплей.
Метнув еще одну технику, последний одаренный рванул что есть силы к
лесу. Задание, честь, долг, награда – для мертвеца это просто
слова.
Демон мотнул головой, рог на его лбу
удлинился, раздвоился, стал гибким. Толстые, похожее на бичи
щупальца, давшие созданию имя в мирах смертных, синхронно ударили
почти сумевшего добраться до спасительных деревьев одаренного в
спину.
Защита выдержала, но не ожидавший
удара одаренный споткнулся и упал, потеряв меч. Охваченный ужасом,
не думая ни о чем кроме бегства, он пополз к спасительному лесу,
жадно загребая землю руками.
Щупальца почти ласково опутали его
ноги и потащили назад к хохочущему демону. Один небрежный рывок!
Несколько ударов когтей! Крики одаренного смолкли, а в придорожную
грязь упало выпотрошенное словно туша на бойне тело, в распоротом
словно гнилая рубаха панцире.
Залитый кровью и внутренностями
Бичеватель развернулся к Эльгери.
Демон вновь расхохотался. Злорадно!
Победно! Предвкушающе! И в этот самый момент последние слова Песни
Изгнания сорвались с губ девушки.
Бичеватель замер на несколько
мгновений, взревел от ярости, уже чувствуя, как энергия родного
плана зовет его назад. Да как эти жалкие смертные смеют призывать и
отзывать его по своей прихоти, словно какого-то лакея?!
Мышцы на его руках и ногах вздулись
от напряжения, сделав уродливое тело еще более отвратительным.
Наклонив голову, словно разозленный бык, он сделал мощный рывок
вперед.
Сокрушить жалкую смертную! Пожрать ее
сладкую плоть!
- Спасайтесь, госпожа!
У Зуры не было оружия. Касте слуг
запрещено его носить. А даже если бы оно и было, то что такое
простая сталь перед гневом демонической твари? И все же служанка не
отступила, до конца закрывая собой госпожу. Не каждый воин способен
с таким мужеством принять смертельный удар.
Демон врезался в Зуру и исчез, не в
силах противиться изгнанию. Изломанное тело служанки ударило в
Эльгери, словно выпущенный из баллисты камень. Девушка
почувствовала, что летит назад. Толстый полог повозки и
многочисленные подушки смягчили удар, избавив ее от серьезных
травм. Но опустошенному призывом и изгнанием разуму этого хватило,
чтобы провалиться в темноту забытья.
Очнулась она, когда ее куда-то несли.
Перед глазами все поплыло, а тело ощущалась, как один сплошной
синяк. Любое движение – боль. Знакомое чувство – откат после
призыва. Чем сильнее призванная сущность, тем сильнее будет
откат.