- Описать
налётчиков можете?
- Если бы…
Касса в конце коридора, окон, как видите, лампочки светят через
одну. В общем, не видно ни хрена. Да и не до того мне было, чтобы
лица этих сволочей рассматривать. Честно скажу: струсил я тогда
порядком! По сию пору не отошёл, валерьянкой отпаиваюсь.
- То есть
лица нападавших кассир не разглядели?
- Я же
сказал, что темно было. Да и перепугался до смерти.
- Ну хоть
что-то могли запомнить? – с надеждой вскинулся
Панкратов.
- Запомнил,
- кивнул Перцов.
- Ну-ну, -
обрадовался Панкратов. – Говорите.
- Дуло, что
на меня наставили, заполнил. До смерти буду эту чёрную холодную
дыру вспоминать.
- Тьфу ты!
– сплюнул Николай.
Глава 3
Мы снова
вернулись в коридор, где устроили маленькое производственное
совещание.
- В общем,
ты понял: он ничего, кроме этой дырки проклятущей не помнит! –
вздохнул Панкратов. – И толку от него нуль, а то и меньше, если
такое бывает.
- Бывает, -
заверил я. – Про отрицательные числа слышал?
- Нет и
слышать не хочу! С меня и бандитов хватает! Единственное, что
радует – без жертв обошлось, но это, наверное, потому, что кассир и
другие не дёргались.
- Согласен.
Делись, Коля, что ещё без меня нарыл. Налётчиков точно было
трое?
- Обижаешь!
Кассир показал, что их грабили трое, но мы нашли и других
свидетелей, они подтвердили слова Перцова. Правда, все видели
налётчиков мельком или краем глаза, - сокрушённо сказал Панкратов.
– Так что насчёт цифры можешь не сомневаться. Трое их.
- Ну, хоть
на что-то можно опереться. Значит, троица злодеев ворвалась через
главный ход типографии, прямиком по коридору добралась до кассы,
заставила кассира отпереть дверь, деньги забрала и… Что было
дальше?
- Дальше…
Дальше они как зашли, так и вышли, рысью кинулись в соседний
переулок, а там словно растворились! – Панкратов с досадой
поморщился. – На всё про всё минуты три-четыре. Дерзкие ребята… И
шустрые очень. Я бы им при встрече руки-ноги бы с огромным
удовольствием переломал!
- Найдём –
переломаешь. Осведомители что?
- Молчат
пока осведомители. И до этого молчали. О том, что готовится налёт,
у меня сведений с самого начала не было. Я своих людей, само-собой,
напрягу, но уверенности, что смогу через них на банду выйти, нет.
Вроде чешем-чешем весь город, а урок в Москве меньше не становится!
Когда ж эти уроды сами передохнут как социальное явление! – в
сердцах воскликнул он.