Как хорошо, что Мэт все-таки упал! Потому что я буквально стянула бы его штаны вместе с трусами. И если бы он не сидел на пятой точке, то я его точно оголила бы… А я тем временем упала между его ног. Кричащая колонка закатилась под столик и стихла. Мэт вцепился одной рукой за штаны и заохал:— Что ты делаешь? А я понял! У тебя есть мания срывать одежду с мужчин. Знал бы, то не поехал бы с тобой. Ты скажи, я лучше сам разденусь. А ты чего сидишь? Ты этого…?Он провел рукой по моим волосам, и я поняла, что зависла в непристойной позе.— Я… — пролепетала я и быстро стала тянуться к кололонке, чтобы ему дать понять, что просто поднимаю ее.Но так получилось, что ещё больше прижалась к его ноге. Вдруг двери нашего купе открылись, и к нам вошла молодая женщина с ребенком.— Ах, вот вы чем тут занимаетесь. Я, конечно, все понимаю, что вы хотите заглушить музыкой свои интимные отношения. Но сразу вам говорю, что я буду жаловаться начальнику поезда. У меня сын! А он должен спать!Я покраснела, как рак, и нащупала эту чёртову колонку. Но от нервов случайно снова ее включила и затем сразу выключила, но ребенок, услышав страшные звуки, разревелся.— Извините… — прошептала я, чувствуя, что вся горю от стыда.Я стала отползать от Мэта, но, поднявшись, снова чуть не упала на него.— Ловлю! — подхватил он меня в свои объятия.Но я вырвалась, как ужаленная, и села на свою половину.— Бессовестные! Я вас предупредила! Пойдем, мой маленький, — недовольно сказала мамаша, выходя из нашего купе.Мое сердце стучало, как бешеное. Какое-то сумасшествие происходит! Я падаю на противного парня, валяюсь в его ногах и чуть на колени не села…— Как тебя сразу вычислили! — рассмеялся мой сосед.— Это все ты! — со злобой кинула я с него колонку, а он ее ловко поймал.—Это я с тебя одежду срывал и на коленях между твоими ногами стоял?! Ха! — захохотал Мэт.— Ты включил этот кошмар.— Это рок-оперой называется. И это настоящее искусство, а не попса, как эти «Сумерки», которые ты читаешь, — показал он на мою книгу, лежавшую на столике.Да, я перед сном всегда прочитываю любимые моменты.— «Сумерки» скоро станут подростковой классикой, — дрожащим голосом возразила я.Ведь я в это искренне верила. Это моя любимая книга, любимые герои и моя мечта! Что он понимает в книгах!— Да никогда такая мутотень не станет классическим шедевром! Слог никакой, движухи нет и одни сопли размазаны на весь роман. А где сюжет, где настоящая потасовка? Чтобы из этого что-то путевое слепить, надо все части взять и одну, но нормальную книгу написать! А то ни книги, ни фильмы никуда не годятся.Я услышала, как скрипнули мои зубы, и холодным голосом отпарировала:— Да кто ты такой, чтобы судить эту серию?!— Читатель такой же, как и ты, — ответил мой сосед и достал из спортивной сумки комиксы, Карл, комиксы!О, да… С каким же умственно отсталым человеком я еду! Куда уж ему в сюжете «Сумерек» разобраться. Он небось черепашек-ниндзя ещё читает и по именам не может их запомнить.