Так что пусть эти русские недобитки,
которые не захотели сдастся в плен, доблестной германской армии,
пусть пока побегают по своим лесам, все равно никуда не денутся от
победоносной германской армии.
Я как-то отрешённо смотрел на всю эту
картину, в принципе ни о чем внутренне не сожалея, что смог то
сделал, просто стоял в своем полуразрушенном окопе и дожидался
момента, когда будет возможно поставить финальную точку в
сегодняшнем бое, а именно ждал, когда появится цель по которой
можно будет достойно отстреляться, отплатить немчуре за свои
переживания во время бомбардировки, когда чуть-чуть не обосрался.
Хотелось сделать так, чтобы аналогичные эмоции посетили некое
количество заморских вояк.
Полчаса назад мимо моего окопа в рощу
проследовал старший лейтенант с сопровождением, контуженный, в
изодранной гимнастерки, и с бинтом на голове, ему помогали идти два
бойца, аналогично помятого вида. Досталось бедолаге, но молодец
выжил, молодцы и парни что его вытащили. Значит хороший командир,
если его солдаты в критической обстановке не бросили.
У моего окопа он притормозил. Трое
бойцов окружающих старлея так же остановились. Он уселся на траву
рядом с окопом, бойцы последовали его примеру, достал из нагрудного
кармана мятую пачку Казбека и угостил всех присутствующих. Мы молча
закурили, я стоя в окопе они сидя на верху рядом с ним.
В том, что они почти открыто на виду
немецких частей, двигающихся непрерывным потоком по дороге, до
которой было чуть больше полукилометра, вот так сидят и спокойно,
молча курят, было нечто сюрреалистичное, в этом не было никакой
бравады, а была некая солдатская стойкость, мол мы, не смотря ни на
что, не бежим, а отступаем. Молча докурив папиросу, встал и
развернувшись ко мне сказал.
- догоняй, дед.
- командир, я скоренько, только
подожду, когда вы до леса доберетесь, да по немцам малость
постреляю, а то шибко уж вольно они себя ведут.
Тот кивнул в ответ, и ничего не
говоря, повернулся спиной, и пошагал к роще не особо торопясь,
следом за ним так же ровно и не спеша шли его бойцы.
Я смотрел им в след и начинал
понимать, как умудрился русский солдат сломать хребет немецкой
военной машине, не смотря на то что в начале войны, в плен
сдавались большими массами, в итоге тяжелейшего хода войны в
начальный период, проявились те, за кем шли и побеждали, и таких
людей постепенно становилось все больше и больше, это могли быть
как командиры РККА, так и простые бойцы, здесь решало не звание, а
внутренний стержень человека.