Священник медленно кивнул.
— Я доведу до своих людей ваше
желание, мой король, — уже взяв себя в руки, сказал он.
— А заодно найди способ разобраться,
откуда эти твари, прикрывающиеся именем Райога, взялись, — велел
его величество. — Самим в контакт с самозванцами вступать не
обязательно, для этого есть Ловчие. Сейчас один из них как раз
направляется в Чернотопье.
— Барон Шварцмаркт оставил
наследника, и мальчишка прошел проверку у моего священника, —
кивнул брат Томаш. — Не думаю, что от него стоит ждать новых
свершений, мой король. Один раз стать героем — это одно, но
геройствовать постоянно...
— Это опасно, — прервал его Равен. —
Кланы уже забурлили так, что у моих людей руки отсыхают столько
доносов писать. Все хотят породниться с сиротой, внезапно
заключившим торговый союз с орденом. Выскочка нам не нужен, брат
Томаш, а вот лояльный барон, да правильно поддержанный Райогом...
Ты меня понял?
Клирик кивнул.
— Разумеется, мой король. Я отпишу в
Огонвеж, за мальчишкой присмотрят. И наставят на путь истинный.
— Рад, что ты понимаешь. Но это —
дело второстепенное. В первую очередь пусть твои люди ищут
ублюдков, посмевших очернять имя нашего великого создателя. Райог
даровал людям жизнь, он не превращает свои создания в монстров, а
клирики не убивают. Если же эти новости станут известны слишком
многим, мы утопнем в кровавых бунтах, брат Томаш.
Священник кивнул, не споря с
очевидным. Король никогда не отпустит своей власти. Да и служителям
Райога она не нужна: люди сами одаривают своих поводырей и
наставников, стараясь откупиться за грехи. Однако жестокие
расправы, описанные в сообщении Аркейна, ощутимо портят репутацию
клира. Подобные ошибки простой народ — а именно от него идут
основные доходы — не прощает.
— Сегодня же я выступлю с проповедью,
мой король, — пообещал Томаш. — А потом ее станут читать по всему
королевству.
Равен великодушно выделил священнику
герольда. Не самому же главе клира глотку рвать.
— А теперь обсудим финансы, — сменяя
тему, заговорил король.
Чернотопье. Барон Киррэл
«Чертополох».
— А-а-а!
Вопль сопровождал хруст костей.
Прикованный к стене каземата разбойник из банды Яна задергался, но
палач свое дело знал крепко — жертве вырваться не удалось.
— Итак, куда ты меня послал? — с
усмешкой переспросил я.
Демон, стоящий перед пленником,
оставался невидимым для всех, кроме меня. Ченгер смотрел в
побелевшие от боли глаза разбойника и с наслаждением
облизывался.