Вглядываясь в понурое лицо работяги Игнат Федорович пытался построить ход беседы. Судя по насупленным бровям и почти неподвижному взгляду, куму попался незаурядный упрямец. Чтобы расколоть такого требовалось немало терпения и тонкий психологический подход.
– Присаживайся, – Лакшин указал на стул, – чего стоишь?
– Да замызгаю я все тут…
– Ничего, – радушно улыбнулся кум, – Вот, газету подстели.
– Благодарствуйте. – сурово произнес зек.
Он принял протянутую «Правду», аккуратно обернул ею матерчатую обивку стула и уселся на самый край, настороженно скрестив под собой ноги. Майор обратил внимание, что на линолеуме кабинета после сапог Сапрунова остались масляные следы. Само по себе это ни о чем не говорило, Жбан запросто мог вытащить зека как он был, не дав переодеться, но сам факт того, что визитер не удосужился вытереть ноги, недвусмысленно говорил о подспудной ненависти к начальнику оперчасти в частности и к «козлиному» племени в общем.
– Как работается? – бросил пробный шар Лакшин.
Зек недоуменно посмотрел в глаза куму:
– Вас это действительно интересует?
Игнат Федорович не ответил, продолжая с легким прищуром рассматривать Сапрунова.
– А хреново. – с подавленным вызовом продолжил зек. – Станки – ни к черту. Больше простаивают, чем работают. Возишься с ними сутки напролет. Руки в масле по локоть. Знаете, что от этого бывает?
Анатолий сдвинул рукав телогрейки и обнажилась мускулистая рука на которой двумя красными блямбами выступали огромные нарывы. Лапша знал о таких болезнях, но для того, чтобы реально изменить то положение вещей, которое их вызывало, необходимо было полностью переоборудовать производство. А на это у лагеря денег не было.
– Ого! – покачал головой Игнат Федорович, – А что же ты к врачу не сходишь?
– А, был я у него… – Сапрунов водрузил рукав на место, – А фигли толку… Ой, извините, гражданин майор, сорвалось…
– Ничего, ничего. – успокоил зека оперативник, – Я ж понимаю. Трудно сразу перестроиться, чтоб не материться…
Так что Поскребышев?
– Ну, чо… Мазью какой-то намазал, забинтовал все и обратно отправил. А как я с этим бинтом в станок полезу? Через пять минут от его лечебы и следа не осталось.
– Да, – задумчиво проговорил Лакшин, – Тут я ничем помочь не смогу.
Эта фраза подразумевала, что в других ситуациях на помощь кума еще как можно рассчитывать. Но зек держался крайне настороженно и, если и заглотил наживку, то никак этого не показал.