Я растерянно молчу, глядя на старшего Орлова. Очень хочу возразить ему, но
в голову не приходит ни одного весомого довода. Если Егору не нужно утром ехать
в офис, то и будить его в такую рань действительно необходимости нет.
– Присядь, поешь со мной, – предлагает Глеб, видя мое замешательство.
Он требовательно смотрит на меня, и я, словно загипнотизированная его
взглядом, сажусь за стол напротив.
Придвигаю к себе тарелку, беру приборы и отправляю небольшую порцию омлета
себе в рот. Удовлетворенно прикрываю глаза – он получился нежным и воздушным,
просто тает во рту.
Глеб тоже начинает есть.
– Очень вкусно, Настя, – произносит, попробовав.
– Спасибо, – скромно отзываюсь я.
Дурацкое чувство неловкости не покидает, и это уже не на шутку начинает
меня утомлять. Поднимаю глаза на Глеба и стараюсь вложить в свой голос как
можно больше уверенности:
– Ты так схватил меня за руку, что я испугалась. Пожалуйста, не делай так
больше.
– Извини, – безэмоционально отвечает он. И смотрит на меня равнодушно,
словно сейчас очень глубоко погружен в свои мысли.
Мне снова начинает казаться, будто он чем-то опечален.
– Как… у тебя дела? – робко интересуюсь, заглядывая ему в глаза.
– Нормально.
– Как вчера посидели с Егором? У вас все хорошо?
– Конечно, все хорошо.
– Вы не поссорились случайно?
На этот вопрос Глеб не отвечает. Вместо этого вопросительно поднимает
брови.
– Просто ты выглядишь каким-то подавленным, – пожав плечом, поясняю я. – И
ты не захотел, чтобы я позвала его на завтрак...
– Нет, мы не поссорились, Настя. Я не подавлен, просто не выспался. У нас с
Егором все отлично, не переживай.
– Зачем тогда ты так рано встал? Если не выспался?
– Хотел поговорить с тобой, – заявляет он.
– О чем? – удивленно тяну я.
Глеб медленно, будто не расслышав моего вопроса, отрезает ножом
очередную порцию омлета на своей тарелке и отправляет её себе в рот.
Неторопливо пережевывает. Лишь после этого вновь фокусирует на мне взгляд и
будничным тоном интересуется:
– Скажи мне, Настя. Ты любишь моего брата?
Мгновение я смотрю на него, пытаясь понять, он шутит так или… К чему
это?
– Конечно, люблю, – растерянно улыбаюсь. – А почему ты спрашиваешь?
– Сильно любишь? – снова интересуется он, игнорируя мой вопрос.
Я еще больше теряюсь. Разве такой факт может вызывать у кого-то сомнения?