Тяжело вздыхаю, тапаю по экрану большим пальцем, листая список контактов.
Нахожу номер Егора, нажимаю «Вызвать». Долго слушаю длинные гудки, но любимый
не берет трубку. Сбрасываю, набираю еще раз, но результат остается прежним.
Не люблю, когда он не отвечает на мои звонки.
Убираю телефон обратно в карман, смотрю вдаль. На горы.
Почему-то снова хочется плакать. Безо всякой на то причины. Это все
чертов ПМС. Гормоны. Будь они неладны. Так хочется ласки, тепла, любви.
Объятий. А любимый даже трубку не берет.
Всхлипываю.
Зачем-то начинаю вспоминать, как Глеб сегодня взял меня на руки, прижал к
своей груди, и сердце предательски замирает.
Если бы не было между нами той проклятой ночи, возможно, я бы и правда
смогла относиться к нему как к брату. Любить его сестринской любовью. И не
вести себя, как перепуганная лань, стоит ему подойти ближе.
Подумаешь, поднял на руки? Что здесь такого страшного? Будь он мне
настоящим братом, я бы даже значения этому не придала. Ведь брат вполне может
взять на руки свою сестру, обнять, поцеловать даже. В щеку, разумеется. Или в
лоб. Или в затылок, например. И ничего плохого в этом нет. И дрожать вот так,
как я дрожу сейчас, всего лишь представив эти невинные поцелуи в исполнении
Глеба по отношению ко мне, совсем неправильно.
Так не должно быть. И эту проблему нужно как-то решать. Потому что Глеб
теперь всегда будет где-то рядом.
Близнецам тяжело быть вдали друг от друга. Я видела, как страдал все это
время Егор. Хоть и не показывал вида. Представляю, как тяжело было Глебу. У
Егора хотя бы была я. А Глеб вообще оставался все это время один.
Я видела, как изменился Егор с тех пор, когда Глеб сообщил ему по телефону,
что приезжает. У моего возлюбленного просто глаза светились от счастья.
Да и вчера… Когда они лежали на диване и смотрели фильм. Рядышком, голова к
голове. От этой картины просто щемило в груди. Мои такие одинаковые и такие
разные мальчики…
Может, я просто люблю их обоих? Одного – как своего мужчину, а второго…
Да, как старшего брата. И если первый всегда рядом, то по второму я
просто-напросто соскучилась.
Да, соскучилась! Глупо это отрицать.
Помню, когда Глеб уезжал два года назад, я ужасно этого не хотела. После я,
конечно, убедила себя в том, что все эти эмоции были вызваны сопереживанием его
тяжелой ситуации.