На одном из привалов мне удалось поймать лысого жреца и задать
вопрос, который меня мучал уже несколько дней:
— Брат Итан, скажите, а почему мы вообще здесь?
— В смысле?
— Почему по земле? — прямо спросил я. — Проще было бы
отправиться морем, через торговый перешеек Бланда в Треголе и
Дуртоне, а потом опять — на корабле.
Лысый жрец только хмыкнул.
— Да, было бы проще, и быстрее. А еще мы бы оказались на
нейтральной территории. Ты думаешь, я забыл, где мы встретились
впервые, Антон?
В глазах Итана что-то блеснуло, и тут я вспомнил, что передо
мной, вообще-то, опасный фанатик, ведомый безумным богом с
комплексом мессии-спасителя.
— Я хорошо изучил, чем ты и твоя… подруга занимались на Бланде,
Антон. Очень хорошо. И еще никто не знает, где твой личный цепной
пес — этот вор. Так что твоя нога на территорию Бланда не ступит.
Только по земле, — подытожил Итан, глядя на меня сверху вниз.
Вот так вот. Пока я решал какие-то насущные проблемы в Клерии,
писал книгу Софа и корпел над фолиантом Крови, брат Итан собирал
информацию. На самом деле, это было не слишком сложно: опросить
пару-тройку магиков, посетить несколько перевалочных пунктов, через
которые мы переправляли беженцев, да сложить два и два. У жрецов
Единого было достаточно времени, чтобы разобраться в том, чем же я
занимался пять лет после изгнания. И они разобрались.
А вот я знал о культе Единого преступно мало. Вообще, большую
часть информации я получил только в последние недели, общаясь с
молодым жрецом и самим Итаном. Раньше мне как-то хватало понимания
того, что Единый — это просто кровожадная скотина, которая
истребляет магов. И, как оказалось, богов.
До Альсефорда мы дошли за три с половиной недели, собственно,
как я и ожидал. И за это время произошло ровным счетом ничего. Мы
останавливались на ночлег в придорожных трактирах затемно, вставали
еще до рассвета. У меня был собственный распорядок дня. За время
путешествия я познакомился с большинством своих конвоиров и
половиной жрецов. Некоторые сначала меня боялись, но со временем
свыклись с мыслью, что меня удерживает сила их молитв. Да и сам
брат Итан не сильно шугался меня, отнюдь. В какой-то момент он и
вовсе стал большую часть времени проводить рядом со мной, ведя
различные теологические и философские беседы, понятные только нам
двоим.