Временно на чекистскую работу Кедров вернулся в 1921–1924 годах, совместив обязанности уполномоченного Совета Труда и Обороны по рыбной промышленности Южного Каспия с обязанностями уполномоченного ВЧК по Каспию. Тут-то, в Баку, въедливый и подозрительный, он и «раскопал» «компромат» на Берию.
Разведка, а уж тем более – разведка нелегальная, агентурная, – штука тонкая, в годы Гражданской войны чаще всего не документируемая. Кедров же был, думаю, натурой ограниченной – как всякий подозрительный человек, готовый верить слухам. И верно оценить ситуацию не смог.
В сферу его компетенции входил лишь Азербайджан. Из Баку, от Кедрова, и пошел с 21-го года слух о «мусаватистском агенте» Берии.
И этот слух кое-кому очень пришелся по душе. Ведь Берия не в странноприимном заведении работал, а в ЧК. А у принципиальных и толковых сотрудников этого ведомства недостатка в недоброжелателях никогда не наблюдалось…
НО ПОКА что Кедров проверяет сортиры, а Берия…
А Берию вновь посылают на нелегальную работу. И пусть об этом расскажет он сам:
«С первых же дней после Апрельского переворота в Азербайджане краевым комитетом компартии (б-ков) от регистрода (регистрационное, разведывательное отделение. – С.К.) Кавфронта при РВС 11-ой армии командируюсь в Грузию для подпольной зарубежной работы в качестве уполномоченного. В Тифлисе связываюсь с краевым комитетом в лице тов. Амаяка Назаретяна, раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров в регистрод г. Баку. В Тифлисе меня арестовывают вместе с Центральным Комитетом Грузии, но согласно переговорам Г.Стуруа с Ноем Жордания освобождают всех с предложением в 3-дневный срок покинуть Грузию…»
А вот здесь я Лаврентия Павловича прерву, чтобы кое-что пояснить.
Георгий Федорович Стуруа – тогда ему было 36 лет – это один из руководителей Компартии Грузии, большевик с 1901 года, профессиональный революционер. В 1903–1914 годах он работал в нелегальных большевистских типографиях в Баку и Москве, неоднократно арестовывался, был сослан в Нарымский край, откуда бежал.
8 июня 1926 года Сталин, отвечая на приветствия рабочих главных железнодорожных мастерских в Тифлисе, писал:
«Я вспоминаю 1898 год, когда я впервые получил кружок из рабочих железнодорожных мастерских. Это было лет двадцать восемь тому назад. Я вспоминаю, как я на квартире у товарища Стуруа… получил первые уроки практической работы…»