Я скитался по пустынному причудливому
миру, постепенно сходя с ума от голода, жажды и жутких картин,
разворачивающихся передо мной. Часть из этих видений потом долго
преследовала меня во снах. Все та же гигантская паучиха,
подбирающаяся ко мне из тумана. Страшные серые башни — высоченные,
тонкие, похожие на обломанные сухие стебли или полуразрушенные
термитники. Массивные бесформенные существа, кажется, полностью
сотканные из железных сегментированных щупальцев и десятков
светящихся глаз. Гигантская перевернутая пирамида со срезанной
верхушкой, стоящая посреди выжженной пустоши с растрескавшейся
бурой землей.
Как выбрался – не помню. Очнулся в
больнице и первое, что увидел – это опухшие и красные от слез глаза
матери. Оказалось, что меня не было почти месяц. Успели объявить в
розыск. Прочесывали весь город и окрестности. Лесопосадки, свалки,
овраги, заброшенные здания. Потом я еще пару месяцев натыкался на
объявления со своей фотографией, расклеенные на столбах и на
остановках общественного транспорта.
В тот день я пообещал матери, что это
было в последний раз. И мне удавалось сдерживать слово больше
десяти лет.
Каким образом? Стало понятно, что
главное средство выживания для меня — это самоконтроль. Так что я
учился управлять своим телом, своими эмоциями, своими поступками.
Контролировать себя всеми возможными способами. Аутотренинг,
медитация, у-шу и другие восточные единоборства, жесточайшая
самодисциплина.
Со временем все это стало
неотъемлемой частью моей жизни, очень повлияло на всю дальнейшую
судьбу. Но самое главное — это помогло в борьбе с моим проклятьем.
Последний раз я нырял в серый мир в пятнадцать. Недавно мне
исполнилось двадцать девять. Почти четырнадцать лет без рецидивов.
И именно поэтому меня так ужаснуло возвращение приступов. Я так
давно не сталкивался с ними, что уже и забыл, каково это.
Впрочем, сегодня все вообще было
иначе. Сегодня провал спас мне жизнь.
Чудовища, превратившиеся в серые
полупрозрачные силуэты, схлестнулись в нескольких шагах от меня.
Двигались они так быстро, что их выпады сложно было толком
разглядеть, плюс мешали размытые следы в воздухе, которые часто
оставались в этом мире от движущихся объектов.
Зрелище было завораживающее.
Единоборствами я увлекался еще со старших классов школы, поэтому
кое-что понимал в схватках, в том числе с холодным оружием. И то,
что демонстрировали эти двое — это что-то на пределе человеческих
возможностей. Или даже за пределами. Такая скорость движений, такая
молниеносная реакция, такая сила ударов…