— С сестрой? Не знал, что у вас есть
сестра.
— Откуда же тебе знать? — удивился
он. — А, я понял. Ты принимаешь меня за какое-то существо из
местного фольклора. Это пустая затея. Да, я, как и другие обитатели
Заарума, частенько посещаю миры смертных под разными обличьями. И
эти посещения приводят к рождению множества легенд, слухов,
суеверий. Но все это — будто отражения на колышущейся поверхности
пруда. Детали искажаются, общая картинка рассыпается…
— И все же я воздержусь от любых
сделок… Что тут смешного?
Козлоногий действительно откровенно
потешался, глядя на меня.
— Извини, извини. Просто вы,
смертные, порой такие забавные. Считаете, что и правда можете
что-то решать. Хотя свобода выбора для вас — всего лишь иллюзия.
Тонкое, невидимое глазу кружево великой ткачихи. Нити человеческих
судеб непрестанно скользят меж ее пальцев, и лишь ей одной дано
видеть узор, в который им предстоит сплестись…
Говоря это, он задумчиво шевелил в
воздухе пальцами, будто и сам пытался ухватить невидимые нити.
— И что дальше? — напрягся я. — Вы
помешаете мне уйти?
— Нет, что ты! — козлоногий шутливо
поднял руки в жесте «сдаюсь». — По правилам нашего с сестрой спора,
мы по возможности вообще не будем вмешиваться. Нам интересно, куда
тебя приведет череда твоих собственных решений.
— Вы же только что сказали, что
свобода выбора — это иллюзия.
— Верно. Скажу больше: весь твой мир
— лишь песчинка в бескрайнем океане мироздания. А вся твоя жизнь,
от начала до конца — лишь мимолетный морок. Но это ведь не мешает
тебе цепляться за нее? Бороться, любить, страдать, ненавидеть. И
даже находить в ней какой-то смысл.
— Знаете, мне сейчас правда не до
философствований, — раздраженно поморщился я. — Так что — спасибо
за вино, но я, пожалуй, пойду.
Я и правда развернулся и направился к
выходу. Я не из пугливых, но находиться в одной комнате с этим…
существом было не по себе. Он, конечно, не бросается на меня, как
вчерашние чудовища. Но, кажется, пытается заморочить мне голову. И
еще неизвестно, что хуже.
— Ты ничего не забыл?
Обернувшись, я вопросительно взглянув
на козлоногого через плечо.
— Снаружи все еще очень опасно. И раз
уж ты так рвешься испытать это на своей шкуре, так почему бы не
увеличить свои шансы на выживание?
Он повел рукой, и дверь в кабинет, в
котором я ночевал, сама собой раскрылась нараспашку.