Конечно, было очень тяжело
осознавать, что придется все бросить. Квартира, вещи… Все, на что
зарабатывал годами. Но я постарался отбросить эти мысли. Как
говорится, глупо думать о прическе, когда голова на плахе.
За время, пока мы с хирургом сидели
на его кухне, к нему раз пять по разным поводам стучались соседи.
Похоже, он пользовался у соседей определенным авторитетом. Однако
сейчас это его даже тяготило — открывал он неохотно, перед этим
долго переспрашивая через дверь, чего надо.
Во дворе под окнами тем временем
собрался целый консилиум. Выкрики спорящих были хорошо слышны с
первого этажа.
Слушая долетающие со двора фразы, я
невольно успел собрать чуть ли не всю гамму эмоций, свойственных
классическим пяти стадиям принятия неизбежного. Кто-то из жильцов
дома отказывался верить, что произошло что-то реально серьезное,
считая, что ночью прокатился обычный ураган. Многие возмущались
бездействием экстренных служб. Какая-то тетка верещала на весь
подъезд, что у нее из-за отключившегося электричества холодильник
потек, и она будет жаловаться. Непонятно, правда, кому.
Даже забавно, как все-таки упорно
человеческая психика цепляется за привычное, отказываясь верить,
что привычному порядку вещей пришел конец. Впрочем, просто еще
совсем мало времени прошло. И эти люди не видели и десятой доли
того, на что я насмотрелся за эту ночь. Иначе бы, наверное, вели
себя совсем по-другому.
— Вы остальным-то рассказывали о том,
что видели? — спросил я Шаля. — Делились соображениями?
— А смысл? — спокойно пожал плечами
хирург. — Панику сеять?
— Ну, не знаю. Как-то… объединиться,
что ли. Отпор дать. Вдруг еще какие-нибудь монстры сюда сунутся? У
вас тут пара собак несчастных вон сколько народу положила…
— А ты этому удивлен? — вздохнул он.
— Я — не очень.
— Не очень верите в людей?
— Да просто времена такие. Каждый сам
за себя. И, может, оно и к лучшему. Напугались сейчас все, засядут
по домам. Двери сейчас у большинства железные. Может, и удастся
отсидеться…
— Судя по тону, вы и сами на это не
очень надеетесь.
— Ну почему же. От монстров всяких
лучшая защита — не высовываться. Оружия серьезного на руках все
равно ни у кого нет. А вот чужаки эти человекообразные…
Он похрустел пальцами, задумчиво
глядя в окно.
— Говоришь, видел, как они между
собой дрались?