На другой стороне не было
благоустроенной набережной — мост выходил на эстакаду, приподнятую
над пологим берегом. По обе стороны от неё всегда были густые
заросли, подтапливаемые во время паводков. Этот участок тянулся еще
метров двести от реки, но соваться туда очень не хотелось. В сером
мире он выглядел непролазной чащобой: стволы деревьев исказились,
сомкнулись друг с другом кронами, листва исчезла. Вся эта
черно-серая хтонь со стороны выглядела локацией для фильма
ужасов.
К счастью, впереди попалось удобное
место для подъема на эстакаду. Даже никаких фокусов с прыжками выше
головы не понадобилось — наверх вела вполне приличная металлическая
лестница. видимо, предназначенная для каких-то технических нужд.
Она шла вдоль бетонных опор до дорожного полотна, а потом еще выше,
на железную ферму, нависающую над ним буквой П.
Туда я и направился, и где-то на
середине пути вынырнул из серого мира.
Картина вокруг резко преобразилась, в
голове зашумело от резких запахов и звуков. На пару секунд я даже
приостановился, крепче ухватившись за ржавый поручень. Быстро
огляделся и полез дальше.
Внизу все было примерно так же, как и
на другой стороне моста. Сгрудившиеся, столкнувшиеся друг с другом
машины, брошенные в спешке вещи. На самом краю, передними колесами
в пропасти, зависла маршрутная «Газелька». Было тихо и безлюдно,
только откуда-то из зарослей доносился собачий лай.
Над мостом проходили коммуникации —
какие-то толстые трубы, кабели. Надо всем этим был обустроен
технический проход, огороженный железными перилами. Забравшись
туда, я уселся так, чтобы не бросаться в глаза гипотетическим
наблюдателям снизу. Мне же, наоборот, открывался отличный обзор на
окрестности.
Так, небольшой тайм-аут. Надо
разобраться, наконец, с амальгамой.
Это оказалось не так-то просто. По
мысленному запросу на меня вывалилось столько всего, что
сориентироваться я смог только через несколько минут, когда немного
рассортировал информацию.
Насколько я понял, у амальгамы не
было четкого заданного визуального интерфейса. То, что я видел все
это время в режиме дополненной реальности, частично досталось мне в
наследство от предыдущего носителя, а частично представляло собой
ответы на мои собственные запросы — невербальные и даже не всегда
осознанные. Из-за этого и выглядело это все довольно хаотично.