Организм не успел понять, какая на него свалилась перегрузка.
Дара отсчитывала секунды, когда ее полет закончится и время придет
к нормальному ходу.
Машина двигалась вместе с Оттерман. Однако, даже несмотря на
будто застывший мир, Дара могла видеть сидящих во внедорожнике
людей. Через вырванную крышу глаза выцепили двоих самозванцев в
полицейской форме и девчонку, одетую на сумму премиального
суперкара.
Дара грызла губы, видя, что не успевает за машиной.
«Давай, давай! Я так близко. Если поймаю их, то поймаю Буденова.
И он сядет. Нет. Его сожгут на электрическом стуле!»
И вот, Оттерман нащупала внутренние часы, которые растягивали
для нее восприятие.
Быстрее.
Дара замечает, как пыль вокруг ускоряется.
Быстрее.
Она чувствует падение, глаза перед бампером.
Быстрее.
Рука тянется к кузову, но пальцы хватают воздух.
«Нет...»
Быстрее.
— НЕТ!
Внедорожник гонит вперед, сжигая покрышки. Оттерман мчится
следом, прыгая с места на место.
Из заднего окна вылезает карабин, дуло смотрит в лицо.
— БУДЕНОВ!
Справа от машины вылетает тело гиганта, спиной таранящее
капот.
Внедорожник разворачивается на месте, пропуская мимо улетевшего
циклопа и красное пятно, размером с человека.
Дара скользит пятками по асфальту. Изо рта летит вопль. Ступни
дымятся. Но ей не удается остановиться.
Оттерман влетает в машину.
С громким лязгом и хрустом внедорожник вминает. Задняя часть
автомобиля превращается в месиво.
С переднего сидения выкрикнули:
— Гони!
Пальцы оттерман хватают что-то мягкое. Она тянет нечто на себя,
доламывая дверь багажника.
Свист шин уходит далеко вперед. Затем слышится чей-то топот и
крик. Кажется, это орет Астольф.
В голове Дары бьет колокол. Тело ломит, любое движение, даже
крохотное, раскаленными иглами впивается в затухающее сознание.
Пузырь, накрывающий разум и чувства Оттерман, рвет крик:
— Пей!
Девушка незряче тянется губами на крик. Язык во что-то
упирается. Иного варианта нет. Клыки впиваются в мягкое и
податливое, после чего во рту играет... Симфония.
Остатки разума цепляются за удивительный вкус, после чего
опадают в кромешный мрак.
***
Я проснулся.
Сырая комната бункера встретила пробуждение прохладой. В лицо
дунуло ледяным ветром подступающей зимы, до которой оставалась пара
месяцев. И чем сильнее комната промораживала гуляющим ветром мое
лицо, тем ярче становились ощущения тепла и странной тесноты.