Из груди вырвался тяжелый вздох. Глаза закатились к векам,
стараясь увести меня подальше из этого кошмара. Я провел рукой по
лицу:
— Если над лесом пролетит хоть один вертолет — нам конец. Нет,
все куда хуже. Если я слышал из бункера, как Ханако билась с
вторженцем, то и несколько километров леса это заметили. — И я
осознал. — Да у нас считанные минуты до того, как здесь появится
толпа импов!
Сражение шло порядка пяти минут, возможно, больше, но не столь
интенсивно. Тогда времени на то, чтобы свалить подальше отсюда,
становилось куда меньше. Десять минут, возможно, пять.
Спину покрыло потом: пяти минут слишком мало, чтобы добраться до
базы. Надо бежать прямо сейчас!
В автомобиле оставался труп полицейского, на котором сидел
бронежилет с обвесом из аммуниции. Лишнее снаряжение нам не
помешает. Я прикоснулся к погибшему и, мысленно прося прощения,
снял с него вещи. Инвентарь сдернул с мертвеца бронежилет, магазины
к карабинам и пистолеты с боезапасом. Затем я пустился бегом к
штабу.
Просека медленно исчезала позади. Начался пустырь, где мы
забрали Ханако, но и он вскоре пропал. Шли драгоценные минуты, они
могли стоить кому-то из бойцов жизни.
Тяжелое дыхание от бега по качкам выплескивало выносливость по
капле. Но я не смел останавливаться на передышку — пять минут,
выделенные на худший случай, окончились. Из-за этого приходилось
торопиться, не смотря под ноги.
Вот из-за стены деревьев и кустов послышались голоса людей. Я
вылетел сквозь растительность ко входу в штаб и заревел:
— Стройся! Готовность к бою — минута! — Дыхание перехватило. Я
пару раз вздохнул, осматривая выстроившихся бойцов. — Неспособные
сражаться, собирайте припасы и вещи. Подготовьте раненым
носилки!
Пока я говорил, из штаба вышла четверка незнакомцев. Рука тут же
выхватила из инвентаря пистолет, который оскалился дулом в
ближайшего.
— Кто такие?
У меня были причины, по которым я взял на мушку эту четверку:
форма отличалась от полицейской, когда только копы призывались в
количестве четырех бойцов, а оружие и вовсе разнилось с образцами
из нашего отряда. Людей, носящих почти что гражданскую одежду, я не
знал.
И потому было страннее, когда остальные сохраняли спокойствие.
Инженеры, принесшие Ханако, с интересом смотрели то на четверку, то
на меня. Полицейские, вернувшиеся с патруля, и вовсе замерли
истуканами.