— В чем дело?
— Кажется, если мы пойдем дальше, то умрем.
Я покрутил пальцем у виска. Совсем беда с головой? Вот же место,
где я очнулся. И трупы лежат. И надо-то, что пробежать, схватить
нужное и умчаться. Игнорируя возражения сержанта, я подошел к
ближайшему трупу.
Сзади раздалось исковерканное:
— С-сэр-р. Э-эт-та Хан-н-нако...
— Что? — Я оглянулся, дабы увидеть устремленные вверх глаза
сержанта. Вверх? Нет. Да быть не может. — Твою мать.
Над нами, среди верхушек деревьев, растянулась огромная паутина.
Площадь белой нити охватывала сотни квадратных метров. Но не это
пугало Ханако.
Огромная, толстобрюхая, шипастая черная паучиха смотрела вниз
восемью крохотными красными глазками. Тварь поправила хелицеры,
передние лапки потерлись друг о друга.
Я уже понимал, через мгновение нас схватит самое липкое в мире
вещество, из которого не выбраться без помощи Обретшего с огненными
способностями. Нам конец.
Паучиха согнула лапки, приготовилась к прыжку. И...
Ее сожженный труп рухнул к сырой земле, в метре от меня. Я
глянул на обомлевшую Ханако:
— Какого хрена?
Ответил молодой женский голос, но доносился он из-за
деревьев:
— У меня хрена нет. Зато фаербол есть.

Паучий труп дышал мерзостью в лицо. Подпаленные волоски на
брюхе, тлеющая шерсть с длинных лап, плавящийся хитин —
непередаваемое амбре вытягивало соки. Хотелось на месте опустошить
желудок, но такой слабости я себе не позволил. А все из-за нее.
К нам с Ханако вышла девушка. Слишком эффектная и в вызывающем
наряде. Сержант навела на нее автомат, но, боюсь, здесь пули не
помогут. Нас сожгут раньше. Да и магическая броня на незнакомке
наверняка из артефакторских, такая плотность, искажающая
пространство в радиусе метра, не достигается обычными
способностями.
Она заговорила:
— Я агент из Ордена, Дара Оттерман. Назовитесь и сложите оружие.
— Шатенка хищно улыбнулась, чем на миг заворожила. На бледном лице
искрили рубиновые глаза, блестящие от солнечного света и всполоха
огня на правой руке, целящейся в нас.

Так она агент. Я понятливо кивнул и осмотрел ее еще раз. На
стройном теле сидел дорогой строгий костюм из белой блузки, серого
пиджака и юбки от колена с вырезом справа. Черные чулки уходили в
серые туфли с низким каблуком. Но примечательным был значок на
груди слева, где в латунной пластинке с образом щита отображался
логотип Ордена.