Разговор прервался. В помещение вбежал окровавленный, взмыленный
спец в черном бронежилете, каске и разгрузке. Руки сжимали
дробовик:
— Все на выход! Это не учебная тревога! — Дополнительно к
сиренам города раздалась тревога в здании департамента. — Бесы
обошли нас с юга и дошли до центра. Все, кто может, хватайте оружие
и к бойницам!
В зале зашуршали. Попадали кресла, скрипнули отодвигаемые столы.
Топот ног пронесся хаосом до двери, где половина сотрудников и
исчезла. Капитан услышал лязг цепей, дополнительно закрывающих
двери оружейной, после чего из коридора донеслись щелчки
проверяемого оружия.
Оставшиеся сотрудники ждали команды.
Капитан вздохнул. Его кулаки сжались до предела, ногти стесали
кожу на ладонях. Пальцы постучали по микрофону, но в ответ
промолчали. Тогда он сказал:
— Свяжитесь с людьми «Мортема». Скажите, что полиция предоставит
плату за защиту города. — Люди, кого оставила надежда, заблестели
влажными глазами. Лица вспыхнули последними язычками волевого
огня.
Капитан рухнул в кресло, размазывая пальцами кровь на лбу. Он
замер, видя, как фоторамка свалилась лицо вниз. Рука с тремором
вернула рамку на место, где из-за треснувшего стекла улыбается
женщина с ребенком на руках.
Капитан сжал зубы, желваки заиграли. Он подошел к месту, где
лежал пончик с горячим кофе. Напиток обжег губы.
— Ничего. Клинские стоят насмерть. Всю историю стояли, и сейчас
постоим...
После чего из коридора донесся рык десятка пастей.
***
Я вновь сидел за ноутбуком, пытаясь разобраться в управлении
«Волчьей дивизией». Неопределенность напрягала, сильнее, чем
отсутствующая рука. В отличие от конечности, которая может держать
один автомат или гранату, призыв солдат мог обеспечить большее
преимущество.
Нет, я не забывал о навыках оперативника-диверсанта. Понимание
того, что как боевая единица специалист вроде меня будет куда
опаснее стрелков и саперов, въедалось в голову. Та же Ханако,
обладая навыками профессионального военного, не могла противостоять
подавителям или Обретшим.
И дело даже не в том, что Ханако в тот момент находилась в
изможденном состоянии. В отличие от меня, сержант не знает, чего
точно знать от Обретших. Я же тренировал Обретшую, изучал атаки
Обретших для разработки тактики в турнире. Поэтому мои способности
как бойца, как воина куда выше, чем у призванных солдат.