В роли моего якобы партнера по бизнесу Сереги, которого я выдумал исключительно для отмазок перед Галиной, сейчас выступал драный уличный кот непонятной масти, усевшийся у моих ног видимо, в ожидании подачки. По крайней мере, передавая Галине привет от несуществующего Сереги, я смотрел именно на это хвостатое существо.
– Кланяйся, – шепнул я ему, и котяра в ответ непонимающе мяукнул.
– Ну, слава Богу, – сразу перешла на октаву ниже Галина, – а то я уже извелась вся. Передавай привет Сергею, и быстро домой, хорошо? Надеюсь, вы не выпивали?
– Конечно, нет, – ответил я тоном, которым говорят: «Конечно, да». Теперь мысли Галины будут плотно прикованы к вопросу, пьяный ли я еду за рулем или не очень. Того мне и надо, пусть думает об этом, а не о том, где я на самом деле был. Я передал коту Сереге привет от жены, сел в машину и поехал домой.
Со Щелчка в мои родные Медведки так поздно вечером быстрее всего, ясно, по МКАД. Подсвечивая себе дорогу одинокой фарой (вторую недавно расколотил вдребезги каенюка из-под колеса прущегося с бешенной скоростью впереди КамАЗа), долетел по практически пустой уже Кольцевой за каких-то пятнадцать минут, и всего-то в половине двенадцатого подъехал к дому, находясь в прекрасном расположении духа. Поднявшись на лифте, коротко звякнул в дверь, чтобы не разбудит Юльку.
– Кто? – послышался приглушенный дверью голос Галины.
– Кто, кто? Жан Кокто, – скаламбурил я, запоздало сообразив, что вряд ли я рассказывал Галине про этого великого французского режиссера и драматурга.
Галина открыла дверь, мрачная, как тень отца Гамлета, и я широко улыбнулся ей навстречу.
– Рада, что у тебя хорошее настроение, – саркастически усмехнулась Галина.
– Не вижу причины, чтобы оно у меня было плохим, – парировал, разуваясь, я. – Что-то случилось?
Тут Галина открыла рот, и не закрывала его все следующие минут пять, в течение которых я ходил по нашей маленькой квартирке и раздевался. Начала она с того, что рассказала мне, что она устала от моих проблем на работе, от безденежья (всем бы гражданам Российской Федерации такого безденежья!), что предстоящей зимой ей не в чем ходить, в то время, как у Риты (Рита – это у нее как Фима Собак при Эллочке Щукиной), три (!) норковых шубы.
– Копеешных! – вставил с трудом я, но на Галину моя реплика не произвело никакого впечатления, однако изменить направление генерального наступления заставила: