Магией они больше пользоваться не
могут, но отлепившись от стен, троица убийц с тихим шелестом вынула
из ножен изогнутые мечи.
- Шли бы вы домой, девочки, -
произнёс я в тишине, нарушаемой лишь легкими поскрипываниями шагов,
выкручивая кинжал обратным хватом, и сжимаясь словно пружина, - а
то мама заругает.
А сам, вдруг, с каким-то облегчением
подумал, что хорошо, что один и девчонки со мной не пошли. Не
хватало ещё их опасности подвергнуть.
А затем они втроём, одновременно,
всё так же не издав ни звука, бросились в атаку. Сорвались с места
в длинном прыжке, сверкнув сталью клинков. И тут же откатились
обратно.
Одной пришлось уклоняться от стула,
что я мгновенно пнул в её сторону, второй резко менять траекторию
полёта, уходя от вылетевшего из свободной руки проклятья, ну а
клинок третьей я встретил кинжалом, со звоном отбивая в
сторону.
Страха не было, было до предела
взвинченное внимание и холодный, словно отстранённый просчёт
ситуации.
Опрокидываю стол, уходя перекатом в
сторону, туда где стоит платяной шкаф. Рывок за дверцу и вот уже
бегущая за мной убийца теряя темп, вынуждена уворачиваться,
отскакивая прямо туда, куда уже летит моё новое проклятье.
Роняя меч, хватается за грудь,
шатается, падая на колени, но нет времени любоваться поверженным
врагом, и я уже уворачиваюсь от второй, вознамерившейся резким
ударом отхватить мне голову.
Нет, уж, дорогуша, не в этот раз.
Отшатываюсь, швыряю в неё подвернувшуюся под руку табуретку, на
ходу преобразуя деревянные ножки в острые пики.
Добравшись до ванны, срываю в одно
движение занавеску, перехватывая словно импровизированный плащ. Бью
пяткой прямо по вделанному в стену крану, сворачивая его набок и
окатывая нападавшую выстрелившим под давлением потоком воды.
Секунда замешательства, но мой
кинжал уже проскальзывает меж рёбер, клюя прямо в сердце. Вот и
вторая оседает безвольной куклой, и мы остаёмся один на один.
И вновь ни криков ярости, ни слов
проклятий не срывается с губ неизвестной, только сужаются
полыхающие гневом глаза, единственный индикатор хоть каких-то
эмоций.
Медленно и осторожно кружим, пытаясь
подловить друг-друга. Снова швыряю проклятье, но промахиваюсь,
готовая к такому убийца, ловко уходит в сторону.
Швыряю в неё раскрывшуюся в полёте
занавеску, и затем снова накрываю проклятьем. Вот только целю не в
неё, а в занавеску, что вспухает облаком праха, на секунду
дезориентируя и второе проклятье уже находит убийцу, хоть и краем,
но всё-таки цепляя.