“Не королевство, - подумал я,
мысленно разом облегчённо вздыхая, - имперская деревня точно”.
Как оказалось, выбросило нас в
каком-то десятке километров от замка, и за добрую сотню километров
от эльфийской границы. Но на вопрос, откуда здесь вдруг появились
энты, староста деревни, седой, но ещё крепкий пятидесятилетний
мужчина, в косоворотке, шароварах и юфтевых сапогах, только сплюнул
зло и поведал, что появились твари с пару недель назад и теперь
чуть ли не каждую ночь терроризируют селян, подходя к частоколу,
подравая землю под ним и расшатывая, не давая никому заснуть.
Причём из замка уже пару раз приезжали отряды прочёсывающие лес и
уничтожавшие каждый раз приличное количество дендроидов, но те,
словно по волшебству, через день-два появлялись вновь.
От нашего рассказа, что мы
уничтожили очередную банду тварей, он немного повеселел, пара
спокойных дней и, самое главное, ночей, им была обеспечена,
накормил обедом, а затем указал направление к замку, в который мы и
направились, надеясь, что насегодня сюрпризы уже окончены.
***
- Румар? А нет его, уехал дня три
назад в приграничную крепость. Пока не вернулся. - Штабной писарь,
к которому нас направила стража от ворот замка, только развел
руками, показывая, что больше ничем нам помочь не в силах и вновь
принялся скрипеть пером в здоровенном, раскрытом перед ним,
талмуде, перестав обращать на нас внимание.
- Если что-то пошло не так, -
скрипнул я зубами, в который раз за сегодня вспоминая пророческую
поговорку, - значит всё пошло не так.
Снова отвлёк парня, всем весом
оперевшись о скрипнувший жалобно стол, протягивая конверт, - Мы
группа студентов магической академии, направленная сюда на
практику. Вот наши документы.
Мельком, без особого интереса,
взглянув на бланк направления с красной печатью академии, тот
только снова покачал головой, ответил, - Капитан насчёт вас ничего
не говорил. Ничем помочь не могу.
- Но послушай, - попытался я
воззвать к его совести, - хоть на постой нас определи, на
довольствие поставь, пока мы Румара ждать будем.
- Без распоряжения капитана не имею
права, - со скукой произнёс писарь и вновь уткнулся в записи, всем
видом показывая, что нас он больше ни видеть ни слышать не желает.
От такого пренебрежения со стороны какой-то мелкой шошки, не
утруждающей себя даже просто подумать, чем нам помочь в сложившейся
ситуации, меня начало потряхивать и слегка задёргался правый
глаз.