– Я видел
сон. В том сне была она –
С красивыми волшебными
глазами.
Казалась до безумья влюблена.
Молчала…
Чувств не выразить словами.
Она была белее полотна,
Когда я отвечал назло
небрежно.
И уходила.
Верно, чтоб сполна
Я насладиться мог страданьем
вешним.
Такая чистота!..
Мой грешный взгляд
Блуждал по ней, ища лишь
оправданья
Моим рукам…
Ах, если б мог назад
Я повернуть!
– Ты сделал
бы признанье?
– Признание?
Чему?
Её красу
Я с первых дней превозносил
так явно,
Что каждый видел – в этом
есть вся суть.
На красоту я падок. Падок жадно!..
– Красивых
много.
– Знаю.
Видел сам.
Негоже среди них искать, кто
круче.
Я, веришь, благодарен небесам
За то, что я когда-то мог
быть лучше.
– Мог?
– Да.
Так и не стал… Увы, увы…
Каким я был, таким навек
останусь.
Мне жизнь однажды шанс дала
взаймы,
Но я его отринул.
Эка малость!..
– Я слышу
сожаление в словах.
Они горьки, страданием
объяты.
– Какое дело
мне? Слова – лишь прах!
Сказал – забыл! Их не вернуть
обратно.
– О чём же
ты грустишь тогда, скажи?
Мне правду обещал. Так где же
правда?
– А правда в
том – я утонул во лжи,
Что сам себе нашёптывал
нещадно!
– Зачем себя
обманывать?
– Мой друг…
Тебе ведь не понять простого
страха:
Отдать всю душу и… сломаться
вдруг,
Не выдержав, отправиться под
плаху!..
– Ох, плачет
зритель по тебе, артист!
Ты снова отыграл блестяще.
Браво!
Я стоя аплодирую.
– Вернись!
Я не закончил.
– Ждать мне
не пристало.
– Ни слова
не солгал! Сказал, как есть!
А ты одно – не веришь.
– Что с того
же?
Когда в вине свою роняешь
честь,
Не забывай о ближнем. Так
дороже.
– Мне
остаётся только лишь просить
Забыть о всех признаниях
нелепых.
Свою вину мне одному носить!
Налей, мой друг!
А после … дай совета.