Сообщать о найденной визитке я не спешила. Сначала сама разберусь, как к этому относиться, а уж потом Мельникову доложу, решила я. Что же касается личности убитого, тут можно было попытаться вычислить его место жительства. Этим я и занялась, как только получила разрешение удалиться. Несколько вечеров подряд мы с мужчиной выходили на одной остановке и следовали одним и тем же маршрутом. Переходили дорогу, углублялись во дворы и двигались в сторону многоэтажек. Мужчина всегда следовал на несколько шагов впереди меня. Обгонять его я не обгоняла. Просто шла к своему дому. Он же проходил мимо него и сворачивал влево. Там, насколько я помню, располагались три одинаковых девятиэтажных дома. За ними начинался забор завода электроприборов. Тянулся он чуть ли не на квартал, и пользоваться этой дорогой, чтобы выйти на соседнюю улицу жилого квартала, было непрактично. Следовательно, убитый жил в одной из девятиэтажек. Значит, нужно обойти всего три дома, и, если повезет, я отыщу того, кто знаком с убитым. Все очень просто.
С таким оптимистичным настроем я отправилась в сторону домов-свечек, как называли их местные жители. Дома эти состояли каждый из одного подъезда, располагались на небольшом возвышении относительно остального жилого массива, тем самым и заслужили свое название.
В подъезд первого дома, выбранного мной наугад, я попала легко. Мальчишки-подростки, выбежавшие во двор по своим мальчишеским нуждам, вежливо придержали для меня дверь. Позвонив в звонок квартиры номер один, я дождалась, когда мне откроют, и задала вопрос, который на протяжении следующего часа мне пришлось повторить полсотни раз. У всех жильцов я спрашивала одно и то же: знаком ли им мужчина лет тридцати пяти, темноволосый, худощавый, любитель ярких шарфов? И каждый раз получала один и тот же ответ. Увы, ответ этот был отрицательным. Никто убитого не знал, в доме его не видел, и вообще, людей с такой внешностью в городе пруд пруди, но только не в их подъезде. Дойдя до девятого этажа, я вынуждена была свернуть поиски, так как жильцы дома начали уже косо на меня смотреть, а одна седенькая старушка так прямо и сказала, что я, мол, могла бы выбрать более раннее время для визитов. Я взглянула на часы и ахнула. Половина одиннадцатого! Надо же, я даже не заметила, как быстро время пролетело. После отповеди седенькой старушки я и отправилась домой.