Мифы об острове Пасхи - страница 21
Более того. Земная кора на континентах и в океанах заметно отличается друг от друга. И не только по толщине и возрасту – океанические и материковые плиты имеют серьезно различающийся химический состав основных слагающих их минералов. Остров же Пасхи располагается на стыке трех океанических плит, и вокруг на тысячи километров нет абсолютно никаких признаков плит материковых.
Так что версия Пацифиды если на что-то и годится, то лишь в качестве увлекательной сказки на ночь…
Если же никакого континента не было, остается только один вариант – предки современных рапануйцев откуда-то приплыли на остров.
Рис. 24. Одно из представлений Пацифиды/Му
Хейердал отстаивал ту точку зрения, согласно которой корни жителей острова Пасхи надо искать в Южной Америке. Как и в случае с островами Полинезии, он опирался на наличие преобладающих ветров и течений в этой части Тихого океана.
В качестве конкретных доказательств своей теории он использовал факт наличия на острове Пасхи некоторых видов растений, имеющих ближайших родственников именно в Южной Америке, а также сходство кладки некоторых платформ-аху с каменной кладкой, встречающейся у древних сооружений на южноамериканском континенте. Вдобавок он утверждал, что имеется сходство в стилистике различных изображений (статуй, барельефов и рисунков) на острове с некоторыми изображениями, оставленными индейскими культурами Южной Америки.
Рис. 25. Деревянные статуэтки острова Пасхи
Последняя группа аргументов Хейердала наиболее часто оспаривается другими исследователями и оказывается в этом отношении наиболее уязвимой. Оппоненты легко находят в стилистике художественных изображений рапануйцев гораздо больше сходства с культурными традициями не Южной Америки, а Полинезии.
Среди оппонентов Хейердала оказались и лингвисты, которые пришли к выводу, что язык коренных жителей острова Пасхи имеет полинезийские корни. Они даже определили дату, когда, по их мнению, предки рапануйцев отделились от полинезийцев – ориентировочно в период 300–400-х годов нашей эры (по другим данным – около 900 года).
Следует заметить, что указанная дата получена лингвистами методом глоттохронологии, в адрес которого с самого момента его появления высказываются серьезные претензии, поскольку в основе данного метода лежит предположение о том, что скорость изменения базового словаря в языке остается примерно одинаковой. Мало того что эта скорость фактически высасывается из пальца на базе весьма сомнительной субъективной выборки «значимых» и «незначимых» слов, – само постоянство скорости изменений еще никем не доказано, и даже в новейшей истории можно встретить как примеры быстрого «разбегания» двух соседних языков, так и примеры гораздо более медленных изменений.