Легендарный полярник И. Д. Папанин
Каждый заслуживший одну из первых советских наград мог гордиться ей, как никогда потом, спустя десятилетия.
Орден, привинченный на лацкане пиджака или на гимнастёрке, украшал гражданина необъятной родины, будь то красный командир, моряк, лётчик, колхозник, артист, писатель или партийный работник.
Каждый из них с момента награждения назывался весьма уважительно «орденоносцем».
Достижения стахановцев, подвиги во время боевых действий, перелёты лётчиков давали стране всё новые и новые имена героев.
В Советском Союзе тогда их знали наизусть, так сказать, «по пальцам», упоминали в песнях, смотрели в хронике. Это было время, когда орденоносцы встречались ещё очень редко, а те, кто становились ими, были людьми весьма популярными.
Целая серия наград тридцатых стала закономерным явлением именно с целью выделения одного из тысячи и тысячи из миллионов. Орден был не просто наградой, он стал критерием популярности в народе.
В. А. Ляпидевский рассказывал: «19 июня 1934 года прибыли в Москву. Состав подали к Белорусскому вокзалу, здесь нас встречал Куйбышев.
Такого скопления людей никогда в жизни не видел. Милиционеры все в белых пробковых шлемах, в воздухе листовки летают, повсюду транспаранты с приветствиями. По живому людскому коридору направлялись к Красной площади.
Когда нас построили – лётчиков и руководителей экспедиции, – а челюскинцы расположились у подножия Мавзолея, из Никольских ворот вышли Сталин, Молотов, Ворошилов, Постышев, Чубарь, Орджоникидзе, Микоян и другие члены правительства. Подошли к нам, поздоровались с каждым. Сталин жестом пригласил пройти на трибуну Мавзолея. Мы запротестовали – вроде, мол, неудобно впереди вас. А он по плечу меня похлопал и говорит: “Ничего, мы каждый раз здесь стоим, и нас все видят и все знают, теперь пускай вас все видят и все знают”.
Так мы и стояли впереди правительства, пока проходила демонстрация».
В Ленинград героев-челюскинцев лично пригласил Киров. До конца своих дней Анатолий Васильевич вспоминал многотысячный митинг на Дворцовой площади, пламенную речь вожака питерского пролетариата, толпы людей на набережных Невы, гулянья по городу во время белых ночей.
Встреча челюскинцев
Перед героем открывались абсолютно все двери. Так, на поданном рапорте о приёме в Военно-воздушную инженерную академию им. Н. Е. Жуковского Ворошилов наложил резолюцию: «Проверить знания тов. Ляпидевского, если подготовлен – принять, если не подготовлен, подготовить и принять».