– Хорошо, я куплю еще несколько экземляров, переправлю имя сверху сам, но журналов выпущено девятнадцать миллионов семьсот пятьдесят тысяч. Некто Виктор Морхинин прославился.
– Мм… да… – Обабов потер переносицу и долил в стаканы вино. – Должен тебя еще раз огорчить. Как я узнал, Виктор Морхинин существует, член Союза писателей. Довольно серый прозаик, но в писательских кругах известен. Это его сейчас поздравляют… Ты не думай, я не имею намерения поиздеваться над тобой в связи с гнусной ошибкой. Я это делаю, чтобы ты знал: бывает и похуже. Привыкай держать удар писательской судьбы. А факт таков: ты по паспорту получил деньги на Валерьяна, а Виктор приобрел за твой счет дополнительную известность среди «самого читающего народа».
Морхинин все-таки поехал в редакцию «Труженицы» ко времени, когда должна была появиться Алябина, главный редактор. На звонки по внутреннему телефону никто не отвечал, по городскому тоже.
В здании располагалось не менее восьми редакций. Взобравшись примерно на пятый этаж (ему почему-то казалось: «Труженица» находилась где-то здесь), Валерьян постучал в полированную дверь кабинета и вошел. При входе он не заметил никаких табличек.
За письменным столом, положив локти на стол, а подбородок на сомкнутые костлявые пальцы, грозно возвышался старик с вислым носом, с толстыми стеклами очков, с круглой головой, отсвечивающей свинцом.
– Что? – хрипло и желчно спросил старик. – Что вам нужно?
– Видите ли, произошло недоразумение. Мой рассказ в журнале «Труженица»…
– Вы слепой?! – перебил грозный старик с вислым носом. Будто для подтверждения этого предполагаемого им факта он снял свои широкие очки с толстыми стеклами и снова посадил их себе на нос.
Морхинин помотал головой.
– Где вы ищите журнал «Труженица»? Я спрашиваю – здесь? А меня отыскали вместо кривляки Алябиной?
Старик неожиданно проворно выбрался из-за стола, схватил Морхинина за рукав и потащил в коридор.
– Может быть, вы неграмотный? – продолжал он, тыча костлявым пальцем в стену рядом с дверью кабинета. – Вы не прочитали по слогам объявление, что здесь находится известный всему миру журнал «Костер»? – злобно сказал он и осекся.
На стене не имелось ничего, кроме темного следа в форме крупного четырехугольника. Были еще четыре дырочки от бывших шурупов, наверное, державших ранее само объявление.