В свое время, полвека назад, когда на Хитровской площади стихийно образовалось что-то вроде биржи для прислуги и сезонных рабочих, вокруг понастроили харчевен и трактиров, выросли и доходные дома с дешевыми квартирами. Но площадь в конце концов облюбовали нищие, воры, дешевые проститутки и беглые каторжники. Ее окрестности стали жутким грязным лабиринтом. Назначить Хлопоне рандеву в трактире, что ли? Да туда сунешься и выскочишь враз, как ошпаренный – такое амбре!..
– Китай, Китай… – пробормотал Аркадий Францевич. – Доренко, что ли, призвать? Ну, отчего бы нет?
Доренко был старый городовой, лет чуть ли не восьмидесяти, проживавший в Большом Ивановском переулке. Место он, уйдя на покой, выбрал неплохое – возле Ивановского монастыря. Туда хоть каждый день ходи на службы да заводи душеполезные беседы с иноками. Но, насколько знал Кошко, старик встречался не только с монахами, были у него приятели и с Хитровки – такие же седобородые деды. Сорок лет назад Доренко то гонял их, то договаривался с ними, а теперь наступило вечное перемирие: сидят рядышком в трактире да вспоминают буйную молодость…
Кошко потянулся к малахитовому письменному прибору – написать записку Доренко. В записке просил сыскать тех, кто у Хлопони на побегушках, и передать приглашение: начальник Московского сыска ждет-де в полдень в «Славянском базаре».
Выбор ресторана должен был успокоить Хлопоню – там-то уж Кошко не устроит засаду, место почтенное. Опять же, лестно получить приглашение в «Славянский базар»! Заведение роскошное и модное. Да и забавно встретиться с заклятым врагом за столом, уставленным причудливыми закусками…
Но самое главное, там никто из ворья не увидит, как Хлопоня с Кошко пьют дорогой коньяк.
Мистер Ходжсон и мистер Браун хмуро таращились в окошко. Там была московская зима – падал густой снег.
– Леонид Игнатьевич, переведите, – велел Кошко. И студент исправно перевел: господ Ходжсона и Брауна просят ехать в снятую для консула квартиру, куда в течение нескольких часов будут доставлены украденные вещи.
– Поезжайте с ними, – сказал переводчику Аркадий Францевич, – убедитесь, что их доставили на место. Ибо наши извозчики по-английски не разумеют, могут из баловства завезти куда-нибудь в Коломенское.
Возницын молча согласился: извозчики тоже люди, тоже греются водочкой, а уж по случаю Рождества – так тем паче. А кого спьяну не тянет на дурости?