Победы ли он искал в этих боях? Неведомо. Князь первым бросался в сечу, не оглядываясь даже, сколько поскакало за ним воинов. А у тех страх всё сильнее проникал в души, над которыми витали тени доносов. В пограничной схватке у Невеля с князем оказалось всего несколько бойцов, но он продолжал пробиваться вглубь неприятельского полка. Литовцы отступили, не преследуемые немалой русской ратью, следившей за схваткой, и их командир, Станислав Лезниовольский, представил это своей великой победой. Поле осталось за Курбским, осталась с ним и жизнь, не ушедшая сквозь новые раны.
Воевода отлежался, встал на ноги, и в конце 1562 – начале 1563 года вместе со своим старым другом Петром Щенятевым водил в поход на Полоцк Сторожевой полк. В походе присутствовал царь. Его армия обложила город укреплениями и две недели разрушала стены осадной артиллерией.
Курбский со Щенятевым лишили полоцкий гарнизон надежды на подкрепление. Сторожевой полк совершил глубокий прорыв, доскакав почти до самого Вильно. Воеводы стянули на себя все свободные литовские силы.
Когда Полоцк был уже взят, полк пробился из глубины великого княжества Литовского и соединился с основной армией. Курбский вновь остался жив, но более страшная опасность сгущалась над его головой.
5 марта 1563 года русская армия остановилась в Великих Луках. Здесь, на глазах у военачальников, царю Ивану был сделан гнусный донос на стародубских воевод. Государь без размышлений отдал приказ об аресте князя Василия Фуникова и Василия Шишкина с жёнами и детьми. Все понимали, что это значило, но страх сковал уста полководцев, кроме вступившегося за товарищей князя Андрея Михайловича. Заступничества за обречённых царь Курбскому не простил.
Прямо из Великих Лук, лишенный чести торжественного въезда в Москву, Андрей Михайлович был выслан в Дерпт. Намёк был очевиден. Именно этот пост – наместника в Ливонии – был дан оболганному и заочно осужденному Алексею Адашеву, выдающемуся государственному деятелю, которого даже царь боялся убить открыто, настолько велики были его заслуги и любовь к нему народа. Но Адашев пользовался огромной популярностью в Ливонии, где многие города, веря в его высокую порядочность, захотели покориться без боя.
Чтобы не допустить такого крупного успеха, царь приказал схватить Адашева и тайно держать его под стражей. Здесь, в этом зале, где стоял сейчас Андрей Михайлович, прошли два последних месяца человека, восхищавшего выдающимися дарованиями даже врагов. На этой дубовой лавке у камина он лежал, охваченный нервной горячкой, здесь он тихо скончался.